Антон наконец нашел в себе силы, чтобы оторваться от нее, отстранился, потом опять прижал к себе, потерся подбородком о макушку.

– Ну все, все, девочка! – И отодвинул ее окончательно, придерживая рукой. – Все будет хорошо! И не вздумай выключить телефон. Роуминг у тебя оплачен?

– Конечно оплачен. Не отключу. Вон меня встречают. – Она показала в окно, на перрон, где стояла Вета с детьми, высматривая ее на выходе.

– Пошли. – Антон подхватил ее и свои сумки.

На улице была жара, вовсю шпарило солнце.

Как только Наталья вышла из вагона, на ней повисли Сашка с Машкой, через их головы Вета пыталась дотянуться до нее и поцеловать. Все говорили одновременно, смеялись. Конечно, дети что-то рассказывали – как доехали, где стоит машина, как чуть не опоздали из-за Димки, который спрятался, и его все искали, а нашли в шкафу, и ведь умудрился дверцу закрыть! Как все хохотали, потом спохватились, и пришлось очень быстро ехать по трассе, чуть не опоздали.

«Слава богу! – подумала Наталья. – А то бы наблюдали «прощание славянки» в окно, от Ветки ни за что не отвертеться, пришлось бы рассказывать. А что рассказывать?»

Все это время она не выпускала из поля зрения Антона.

Его встречал толстенький бодрячок, одетый в легкий летний костюм. Он что-то без умолку говорил, забрал у Антона вещи, пухлой ручкой махнул в сторону выхода, пошел вперед, остановился, когда Антон ему что-то сказал.

Она с замиранием сердца увидела, что он идет к ним. И перепугалась: что он скажет, как поведет себя, еще полезет с прощальным поцелуем.

– Здравствуйте, я Антон Александрович, попутчик Натальи Александровны. Мы с ней очень подружились. А вы, как я понял, Светлана Александровна, а это Александр и Мария. Она о вас рассказывала, – тоном светского тусовщика представился Ринков.

– Надеюсь, не семейные тайны? Мама ей этого не простит! – тут же подхватила Вета, глаза у нее загорелись от любопытства.

– Нет, об этом она пока умолчала. Я надеюсь, мы все еще увидимся. До свидания. Счастливо доехать, – попрощался он со всеми.

– До свидания, Антон Александрович, и вам тоже счастливо, – ответила Наталья.

Ну все, теперь ее Ветка живой не отпустит!

«Спасибо, Антоша!»

Он слегка наклонил голову, прощаясь, и пошел вперед.

– Что за музчина? – через «з», с явной издевкой спросила Вета. – А походочка у него отпад!

Он действительно очень красиво двигался. При таком мощном теле походка была на удивление легкой, стремительной.

– Отстань, Ветка, тебе же сказано – попутчик. Поехали, я есть хочу, к маме хочу, и Димка там!

– Да, да. Дети! Взяли сумочки и понесли!

Вета все время что-то цитировала из фильмов: афоризмы забавные, присказки.

Это у нее Наталья переняла любовь к цитатам, с детства, когда еще была совсем маленькая и старалась подражать старшей сестре. Вета что-нибудь цитировала, а потом, чтобы объяснить Нате, что и откуда, рассказывала весь фильм. Став постарше, Ната и сама запоминала интересные высказывания из кино – ей хотелось перещеголять Вету.

Перещеголять не удалось: у Веты была прекрасная память, а привычка сыпать любимыми фразами закрепилась навсегда.

Они сидели вчетвером в кафе на набережной, естественно с Машей и Сашей – куда ж без них, хотя было около девяти вечера.

«Мы другое поколение, – поясняла Маша. – И будем везде ходить с вами, нам с вами интереснее, мы же не будем употреблять спиртные напитки».

Никто и не спорил.

Вета была мудрой матерью на отдыхе, глупостями типа «у детей режим» голову ни себе, ни им не забивала. Когда учеба, они его и сами соблюдают, так как загружены, помимо школы, выше крыши.

Ребята у них замечательные: умные, веселые, юморные, легкие. И ужасы подросткового периода – сплюнуть три раза, чтоб не сглазить! – обошли их семью, что со старшим Иваном, что с младшими. Им было хорошо вместе – собираясь большой семьей, все время хохотали, хохмили, разыгрывали друг друга. Заводилами были Ната и Вета, а вся семья за ними подтягивалась.