В ответ раздалось громкое мяуканье, зелёный свет тут же пропал, и мимо моих ног быстро пробежала кошка. Я громко рассмеялся ещё и потому, что тут была хорошая акустика. Когда эхо моего крика улеглось спать, я двинулся с места. На душе было прикольно. А вот победил ли я страх, не знаю до сих пор. Мне думается, что да.

Когда я вернулся, Надя проснулась, и уже сидела на первом посту, а Никитин пошёл спать. Мне надлежало ещё раз пройтись по территории. На этот раз я не пошёл наверх, а сел на скамейку, которая стояла возле второй отметки, в тоннеле. Писать стихи мне не хотелось нисколько, а вот спать очень даже. Поэтому я сел на скамью, и честно полчаса проспал. Если бы в этот момент на завод залез проверяющий, то его бы никто не нашёл. Но он не залез, и я немного поспал. Так что потом я прогулялся с большим удовольствием.

Когда Валерий Иванович проснулся, и вышел на разминку в вестибюль, я рассказал ему о протекающем кране. Он захотел посмотреть на это безобразие своими глазами. Я его подвёл к этому месту. Вода по-прежнему стекала вниз на электрические розетки. Валерий Иванович удивлённо вскинул брови.

– А ведь перед вами, Андрей, тут дважды проходил Никитин. Он вообще видел эту протечку? Вы молодец, всё правильно сделали. Сейчас ночью никто исправлять её не придёт. Но я сделаю запись в журнале, и завтра днём сюда вызовут слесаря, и он этим займётся.

Мы вышли на свежий воздух. Валерий Иванович предложил вместе пройти маршрут патрульного. Я не возражал.

Валерий Иванович хотел убедиться, насколько я хорошо запомнил контрольные отметки. Выяснилось, что хорошо. Можно сказать, даже отлично. Мы подошли до предпоследней, тринадцатой отметки, когда Валерий Иванович обратил особое внимание на парковку.

– Я не зря предупреждаю о проверяющих. Они получают хорошую зарплату за то, что внедряются на территорию в неурочное время, в самых неожиданных местах. Так что вы имейте в виду, территория стоянки не видна из вестибюля. И из 303 кабинета тоже видна не вся.

– А что это за 303 кабинет такой?

– А вот на следующей вашей смене и узнаете. Это кабинет, где по ночам сидят охранники, и контролируют запасной выезд с территории завода. Вот из этого окна, – и он показал рукой на одно из окон третьего этажа здания.

Мне на это момент было уже всё равно, что делать. Я постоянно смотрел на часы, и ждал окончания рабочего дня. В 6 утра проснулся Никитин, и щурясь одним глазом, пошёл на свой очередной обход. Я сел за свой столик и принялся записывать приходящих на работу сотрудников. При этом ещё у меня остался неистраченный запас юмора.

– Простите, пожалуйста, вы не антисемит случайно?

– Нет, вроде бы. А в чём проблема?

– Я вам хочу время семь сорок поставить, вы не против?

– Раз в это время я пришёл, так это и ставьте, а что не так?

– Всё так, я вам поставлю именно то время. когда вы пришли.

– А что, я разве опоздал? Мне же к восьми надо!

– Вы пришли вовремя, не волнуйтесь, я только хотел уточнить.

– Вы хотели уточнить, что я точно в семь сорок пришёл?

– Да, именно это.

– Так вы убедились?

– Ну безусловно! Вот видите, напротив вашей фамилии Нипельбаум стоит время, – семь сорок.

– Так я могу идти?

– А я вас и не держу.

Всё-таки с теми, у кого чувство юмора хромает на обе ноги, мне общаться иногда очень тяжело.

Смена закончилась банально и неинтересно. Пришли мои коллеги по работе, провели свой развод, и прогнали нас с насиженных мест. Я переоделся и поехал домой. Дома я тут же лёг спать, и полдня проспал. Два своих остальных выходных от службы в охране я занимался декоративными оградками, а потом приехал на работу в среду. В этот день моя главная задача была патрулировать.