А парень в халате разрезал толстовку до конца, развел ее в стороны, оголяя грудь Ромы. Потом прилепил какие-то два датчика в районе сердца и так же быстро два датчика на виски. Что-то щелкнуло и запищало на каталке.

– Вот так. Хорошо. – прокомментировал «лаборант» свои действия. – Сейчас мы прицепим тебе пропуск через портал, и всё будет ещё лучше.

И с этими словами он взял склянку со столика, открыл крышку и вынул оттуда пинцетом что-то красное и шевелящееся. Рома попытался пересилить ту вату, которая навалилась на него после удара охранника, и не смог. Всё плыло, сил не было, он только вяло дернулся в своих путах. А лаборант поднес шевелящуюся субстанцию к груди Ромы и приложил её к коже. Рома хотел заорать, но получилось только мычание как у обиженной коровы. Жгучая и проникающая боль пронзила его грудную клетку. Рома скосил глаза вниз пытаясь рассмотреть, что за дрянь на него положили, учащенно задышал, засопел.

А красная гадость развернулась и оказалась правильной многоконечной звездой, очень напоминающей морскую. Вылитая морская звезда, какие видел Рома на картинках и в передачах, только щупалец у нее было не пять, а больше, и все они были покрыты шевелящимися красными ворсинками. И еще на этой, что копошилась на его груди, от фиолетового центра к концам красных лучей-щупалец проскакивали электрические огоньки, и уходили разрядами в грудь парня. Кожа вокруг звезды начала краснеть и словно плавиться. Звезда ерзала, устраиваясь поудобнее. Она вживлялась в его тело! Рома снова замычал.

– Ну всё, всё, успокойся. Он сейчас закончит. Я бы дал тебе анестетик, но соластеры не любят химию. Так что терпи, скоро всё пройдет. – бухтел лаборант что-то проверяя на приборе, стоящем на каталке. – Теперь о том, что тебя ждет. Понимаешь, это не обычный соластер, он, как бы это сказать, не из нашего мира. Теперь он твой симбионт, и расстаться с ним ты не можешь. Пока что. Он, кстати, ядовитый жуть! Но впрыскивает яд и убивает своего носителя только в двух случаях: если ты его попытаешься оторвать или когда ему нужен будет новый носитель. А носителей они меняют примерно раз в месяц. Так что у тебя месяц, что бы дойти до финиша.

А Роме уже было всё равно, что говорит этот сумасшедший. От боли и побоев он снова провалился в космос.

Когда он очнулся, то понял, что уже не привязан, да и вообще не сидит, а лежит на чем-то мягком. Открыл глаза, но ничего не изменилось – вокруг всё так же было темно. Но стоило ему пошевелиться, как загорелся приглушенный голубой свет, исходящий почему-то снизу. Рома замер, стараясь осмотреться без резких движений. Свет погас. Рома повернулся на бок. Свет загорелся. Рома снова замер, водя глазами и рассматривая помещение. Маленькая комнатка, ассоциирующаяся больше с камерой из-за отсутствия вообще каких-либо предметов, кроме его лежака с матрасом и унитаза в углу. Свет снова погас. Мерцание голубого света снизу, разводы на темных стенах, давящая тишина, всё это почему-то вызывало ассоциации с морским дном. Рома помахал рукой перед собой, и свет зажегся.

Рома сел, свесил ноги с лежака. Свет загорался полосой на стене в паре десятков сантиметров над полом. Болтая ногами, парень осмотрел себя, надеясь, что вживление какой-то дряни ему в грудь было ночным кошмаром. Но нет, кошмар продолжался, дрянь висела на груди и чесалась. Рома аккуратно потрогал звезду, а та отозвалась бегущими огоньками разрядов к концам щупалец. При этом в груди защекотало, можно даже сказать приятно. Фу, мерзость! Стоило подумать об этом с резким негативом, как приятные ощущения сменились на жжение и покалывания. Рома испугался, что эта сволочь впрыскивает обещанный яд, но неприятные ощущения прекратились. Похоже было на предупреждение.