– Извини, но тебе не кажется, что всё это немного глупо с твоей стороны? – Я был уверен в своих словах, но говорил тактично, стараясь смягчить углы в предложении, чтобы хоть как-то не задеть её столь щепетильной темой.

Бритни, подняла свой взгляд вверх, дабы уловить какую-то мысль и у неё это сделать получилось. Я же, в свою очередь, смотрел ей прямо в глаза, не отрываясь, анализируя и проживая каждое сказанное ею слово.

– Я боялась, что снова окажусь одна. – Пауза. Осмысленный взгляд в мою сторону. – Понимаешь, – «понимаю», – иногда ты можешь доверять людям, а потом происходит. Позже случается действие. И люди забывают о тебе.

– Может, они были слишком заняты собой, делами, обязанностями. – Я говорил утверждениями, не предавая предложениям вопросительный смысл. – Может, они не забыли о тебе, а просто забыли вспомнить. Напоминание: хорошая, но не всегда действенная штука. Опять же, к этому вопросу просто так не подойдёшь. Нужна визуализация подробностей, чтобы чётко понять корни проблемы.

Бритни кивнула головой. В её поведении не было предвзятости. Она говорила со мной на равных и была совершенно открыта в общении.

– Я просто боюсь, что если я всё-таки доверюсь к человеку, то всё комом покатиться по одному и тому же сценарию. Я никого не виню. Я не ставлю точку. Я просто боюсь и. И ничего не могу с этим поделать, так как. Извини. Я не могу.

– Я понимаю о чём ты говоришь. У меня в детстве были классные кроссовки.

Бритни подняла брови вверх и посмотрела на меня вопросительным взглядом.

– Я боялся, что, надев их, смогу испортить внешний вид. Поэтому я просто держал их дома в коробке, периодически доставая их, чтобы полюбоваться. И знаешь, что произошло?

– Нет.

– Кроссовки стали мне малы. До того, как это случилось, я надевал их только в магазине, стоя перед зеркалом. И в дальнейшем жалел о том, что не пользовался ими постоянно. Скажешь, что глупость?

Она кивнула.

– Вот и я вначале твоего рассказа сказал, что это всё глупость.

– Чувства человека отличаются от кроссовок.

– Да, но нет. Если ты не собиралась пользоваться своим сердцем, как и я своими кроссовками когда-то, тогда какой смысл в том, что у тебя ничего не выйдет с парнями в дальнейшем? Когда вновь захочешь провернуть ключик и запустить свой моторчик, он может стать уже непригодным. Тебе всего лишь 30. Риски. Терять ведь нечего. Просто, представляя тебя в преклонном возрасте, я боюсь, что ты начнёшь винить себя в том, чего не сделала ранее. И, возможно, одной из тем, из-за которых ты будешь корить себя, будет твоя любовь – страх перед тем, что ты выдумала у себя в голове. Может случиться то, о чём ты говорила. Я не спорю. Но есть же и другая сторона медали. – На этом я хотел закончить, но, увидев благодарный взгляд Бритни, продолжил, чувствуя, что она хочет слушать меня дальше. – Мы – люди часто вспоминаем, запоминаем плохое, так как оно, обычно, происходит реже, чем хорошее. И со временем та заложенная ценность счастливых прожитых ситуаций уплывает от нас. Точнее мы уплываем от неё. Вот тебе банальная мотивация к началу поиска «новой жизни»: вы с Джоном прожили целых 8 лет, находясь рядом друг с другом. Неужели не осталось тёплых воспоминаний?

– Остались. – Произнесла почти шёпотом.

Я улыбнулся.

– Ну? В чём проблема осознать, встать, пойти и начать?

– Нет проблемы.

– Есть трудности. Но не сложности. Жить легко. Наши проблемы – всё это, возможно, просто наша слабость. Восприятие. Мироощущение, постоянные накручивания, вечные думы о «великом».

И тут я вспомнил о том, что недавно спрыгнул с крыши. О том, что упал в обморок. О тех мыслях, которые не выходили у меня из головы, о переживаниях, о чувстве бесчувствия и о безэмоциональной эмоции. Хах. Себе я, видимо, не помогу. Может, хотя бы другим смогу.