Но как?
Первый день лета.
Опустошения
И ответа природы
На огненный обруч весны.
Май.
Оставь мне свои сны.
Может уехать к морю?
Здравствуй, июнь,
Я тебя никогда не хочу и
Я в тебе каждой клеткой,
Рождена зимою и
Рождена летом,
Крещена солнцем и
обласкана светом.
К морю.
Возьмите меня к морю.
Я нарисую себе
Смех весны и щемящую
Осень.
И там останусь.
В висках проседь.
Тихую морось.
Ростки под землею
Желтое и туманящееся.
Неотъемлемое.
Немое.
Заберите меня с собою.
В грусть рождения и
Умирания.
К морю.
2.
когда уходит театр, театром становится жизнь
…немножко обидно,
Немножко неловко,
Но в этом городе
Совсем недолго
Жил Федерико Гарсия Лорка.
Но я была всего лишь ребенком
И помню лишь
Память о нем.
Несли с цветами корзины,
Клялись, что сердца не остынут
Наверное так и было —
Но время хранит лишь камни
И вечность арктических льдин.
А камни стоят как стояли,
Как будто ни в чьей печали
Вам никогда не кричали:
«Маэстро, вы исполин!»
И все.
Тишина наводнила
Окрестности.
Виноградные склоны,
Солнцем жженые местности,
Спину моря, качающего корабли.
И люди несли все также
К нему свою жалкую ношу и тел
Оплывших поклажу,
И мысли, и серые дни.
Ты помнишь?
Совсем недолго
Здесь жил Федерико Гарсиа Лорка.
И голосом звонким
Приветствовал город,
А на камнях ласкаемых морем
Написало было: «Смеющийся болью».
Ты скрасил ветер, соленость
Соли и зыбкость бризов,
Несущих на волю
Играющих чаек стон.
Он был тончайшим.
Он был незримым.
И город плакал над
Перлимплином.
Ушел и продолжился
Стаей дельфинов
Разбрасывающих горизонт.
«и ветер умолкнет ночью,
обряженный черным крепом.
Но ветер оставит эхо,
Плывущее вниз по рекам.
А мир светляков нахлынет-
И прошлое в нем потонет»
Совсем недолго
Здесь жил Федерико Гарсиа Лорка.
И ты держал его сердце
Недолго,
И сердце было огнем.
Быть может
Продолжиться
В нем?
3.
Господи, ну как так можно жить,
Когда на улице солнце,
На улице ветер и радость
И ты одна.
Одна и однее на свете нет никого.
Дайте мне в руки что-то,
Дайте опьянение,
Надежду.
Что могло бы поднять над землею
Я не хочу видеть ничего
Этого обычными глазами.
Глазами,
Над которыми нет света, тумана, буквы.
Боль проходит -у меня есть компьютер,
Язык и желание ускользнуть.
У меня есть белый экран и я перестаю плакать
Потому что никто сейчас не мешает
Жать на серые клавиши.
Одна.
Держаться.
Слезная слякоть.
Одна в мире, где вокруг люди,
Но они далеко до жути
И ты им настолько не нужен
Даже жене и мужу
Миру всему не нужен.
Июнь.
Как я смогу пережить сегодняшний день?
Одна.
Однее меня лишь тень
Висящая за спиной
Друг мой немой.
По верхушкам деревьев пролетало лето
Тебя задевало забывчивым светом.
Все.
Прости Бог
Это не угрюмость
Это потребность мечтать.
Взять в руки нити твои и убежать.
4.
Тише.
Тише.
Тише.
Сердца никто не услышит.
Прощанье уже впечатано
И зрители разошлись
Вроде предел
Представлению,
Но оставляют мгновение
На тишину закулисья,
На откровение.
Arrividerci, друг,
Без масок, без грима.
Так просто
Проходим мимо
Выстроенных небоскребов,
Асбестовых пирамид.
В серой одежде
С той кромки мола
видим глаза
В топких зрачках другого.
Сказано слово.
Прощай.
Мы поиграли немного
Приятная пьеса.
Ты как бы поет
Я стюардесса.
В лайнере меж времен, языков и свобод.
Мечтали друг друга, сами
Себя составляли словами зная,
Что будущее не с нами
В несхожести непогод.
Тех, при которых мечтали.
Едва ли верили в это.
Лето.
Но с нами еще
10 минут искренности закулисья —
И снова надену походку лисью,
И снова за небосвод.
5.
Жалей себя, девочка.
Телеманн.
Февраль возьми в свой покой.
В графику леса, в скупость цвета,
В напоминание текста на белом веере снега.
В другую музыку, к другому свету.
Грызи себя, девочка.
Цепляйся зубами.
Нет неба кроме того, что над нами.
Встань. Оглянись. Это есть жизнь и с ней