Валентина Ивановна ГОНЧАРОВА, поэт, культуролог, член Союза Писателей 21 века и
Академии российской литературы.
Сентябрь, 2002 год.
____________________________
Память жжет костры,
Или просто затопили камины —
Я помню это…
Ко мне пришла память?
Я разложила на полу подрамник и кисти,
Я помню что-то,
Я помню что-то свыше,
Чего не существует в этом мире.
Принесла с балкона клеенку и тряпки…
Оно не из моей любви, не из моих воспоминаний.
У тебя есть время рисовать ангелов,
Помнишь?
Мне так холодно,
Я так скучаю.
Синий мир у порога,
Они пришли,
Они за окном.
Они ждут тебя…
ВРЕМЕНА ГОДА, НАЧАВШИЕСЯ С ОСЕНИ
1.
Грусть и тишина. Тишина и грусть.
Я тебя боюсь – я тобой клянусь.
Желтая листва навевает сон.
Кто в кого влюблен?
Серый полумрак замерших домов
Осени глоток -поминальный звон.
Съежившийся лист памяти моей-
Нет тебя желтей.
Тишина и сон. Зябкие дома.
Серая листва. Прошлые слова.
Ты всегда права,
Осень…
2.
Ночь. Пустота. Электричка.
Нелепость мечты.
По привычке
Я раскрываю глаза широко
И смотрю на звезды.
Даже ломая пальцы
И зажигая спички
Нежности и оправданья
Мне не найти отмычки
К тем нелепым вопросам,
Что совесть есть и
Вечный порядок.
Ты сладок мне. Ты мне гадок.
Мой вечный ненужный зов.
3.
Давай ты уйдешь быстро.
И пусто не будет- нет смысла.
Ногтей обгрызенных боль.
Немножко соли слез в глазах.
Уйди, прошу.
Уйди, прошу.
Держи, не отпускай.
Но как влечет эта теплая пропасть
Где губы, цветы и молчанье.
Держи меня, не отпускай
Я могу сорваться и улететь
Как осенний лист – в пустошь.
А в глазах ты читаешь смущенье
И твой голос дрожит.
А руки мнут чье-то имя вечное.
Мама, спаси меня.
Иди ко мне.
Я тонкий лист,
Который мечтает сорваться и улететь
С осенним ветром.
Теплым фетром
Другой души
4.
…а утром был туман.
И желтая пыльца
Осенних листьев
Заблудилась в сером.
Покошенный фонарь.
Засыпана вода.
Глухие голоса.
Зеленое на белом.
И кажется неведом
Земле немой покой.
Пока октябрь со мной.
Пока своей росой
Он засыпает парки.
В кружащейся листве,
Тоске и перепалке
Ворон из облаков.
В движении домов
И листопадьем гаме
Я грусть твою читаю.
Откройте руки мне-
Вложу в них тишину
Откройте сердце-
Дам вам боль и слабость.
Я в каждой осени как в проклятой тону
И в каждой осени вас отрезвляет сладость
Природы на краю.
Октябрь. Тебя я пью.
5.
Как тяжело сегодня дышать,
Как тяжело нести на себе все это —
Жить и не возражать.
Жить и ждать.
Жить и жить в другом
чем-то —
теплом и дорогом.
Как вокруг им всем скучно!
Храни их…
Тяжело сегодня думать о светлом
– когда идет дождь и сыплются
слезы с неба.
В каждой осени есть
время скорби.
И в серой робе
она проплывает мимо,
покорно топча
шлейф желтых листьев.
Невыносимо.
Кажется – ты
невольник
чьей-то неловкой кисти.
Скорбь. Пронеси же
над этим миром
Не задев.
Хотя это пустое желанье, право,
Но дай мне сил все чувствовать
Не всем сердцем,
А его половиной.
Тупой пуповиной.
Пусть боли не будет сильной.
Лишь чуть-чуть.
6.
Фабрика. Судьба. Чьи-то
Руки в требующей немоте.
Не глядя. Он нигде. Я нигде.
Чьи-то в глазах мозоли и
Затаившийся сгусток в сердце.
Чужие ночи. Чужие боли.
Меня, за что ли,
вы выбрали звезды и небо
этому человеку
снова не в этой роли.
Я не прошу прощенья.
но мне не нужен никак.
Отчего глаза так близки?
Пустяк. Сгиньте. Сгиньте. Сгиньте.
Что со мной?
Да так.
Это ты пришел, ноябрь.
И твои сумасшедшие дети.
Сжатого сердца сети.
глоток в пересохшем горле.
Розы пахнущие словами.
Идите…
Бог с вами.
7.
И было солнца немного,
И было света немало,
Зима подбиралась тихо —
– потом все пропало.
Ноябрь красотою скудной
В печальной графике леса
Казался тяжелым, мудрым,
в скупой простоте неуютной,
но все же немного тесным
для снега – зимы куролеса.
И в этом холодном бесснежье,