– По случаю? – поправил очки Иннокентий.
– По случаю окончания косьбы, – он подмигнул Кеше, – заодно и твой план будущей мельницы обмоем. Нашел уже место?
– Я вам такие пироги сделаю! – вмешался Тихон. – М-м! Все пальцы пооблизываете, гарантирую!
– Хорош! Не нагоняй аппетит, а то прямо сейчас побежишь, свое тесто ставить! – сглотнул слюну Валериан. – Аж есть захотелось, чертяка!
– Нашел я место, – отозвался инженер, – под березой старой, высокой – в самый раз. Если все верно рассчитать, можно будет намолачивать раз в десять больше муки, чем сейчас!
Косари остановились
– Да, ну? – присвистнул Юра.
– Врешь! Не может так гладко быть! – Егорыч смачно сплюнул и попал в кузнечика.
– Может, господа! И лучше может, – сложил на груди руки Кеша. – Я такое запланировал… пока не скажу, надо все проверить. Только придется потрудиться!
– За этим дело не встанет, – коса Кости со свистом срезала пшеницу, – осилим и мельницу и то, что ты запланировал. Все сделаем, вместе. Сообща!
Глава двенадцатая
Дело спорилось, и поле они докосили еще до наступления вечера. Уставшие, но очень довольные проделанной работой, шли они обратно, к своим домам. Еще не доходя до границ деревни, до них донесся сладкий, пряный аромат свежей выпечки, мяса и других блюд. Жены и пришедшие недавно женщины старались вовсю. Никитина детвора бегали взад–вперед, помогая Маше с готовкой.
Вечером, поставили посередине деревни, около колодца столы. Накрыли красивыми скатертями, которые нашлись у запасливых хозяек и начали выставлять вкусности. Пир пошел горой!
***
– Вот ты мне скажи, как инженер, конечно, – пристал подвыпивший ветеринар к Иннокентию, – теоретит–четски, сможем мы когда – нить снова посмотреть телек? Я вот–скучаю по спутниковой тарелке. Так такой футбол показывали!
– Это возможно, теоретически! – Кеша икнул. – Но, на практике, нам все придется делать заново: микросхемы, платы, конденсаторы и тому…ик… подобное.
– А ты сможешь сделать платы? – Сеня, наконец, сфокусировал взгляд на собеседнике. – Только честно!
– Раз плюнуть!
– Да?
– Вот так! – Кеша плюнул на землю.
– Иннокентий Алексеевич! – протянул ему рук ветеринар.
– Арсений Владимирович! – они обнялись, чуть не свалившись с лавки под всеобщий хохот.
Евгения задорно наигрывала аккорды на старом аккордеоне. Не очень умело, но, на безрыбье, как говориться…
Никита подошел к Валериану:
– Что ж ты парня не позвал?
– Которого?
– Сашку, новенького! Как раз и приняли бы, чего тянуть? С этой мельницей рабочие руки понадобятся. Придется, может, и женщин просить помочь.
– Нет, не видал я его, – здоровяк обеспокоенно закрутил головой, – давай к Юрку, на вышку сходим? Он остроглазый у нас, все видит.
Они пошли на край деревни, где стояла их сторожевая вышка. На ней никого не было. Двое мужчин стояли в замешательстве:
– Вот, негодник! Я его… – зарычал было служитель.
– Я тут, дядя Валериан! – из кустов вышел Юрка со своим луком.
На шее покачивался служебный свисток. Из-за пояса торчала ракетница с единственным зарядом. Никто и не знал, сработает ли она, в случае чего.
– До ветра ходил?
– Нет.
– А почему не на вышке? Мы думали, ты там.
– Поэтому, меня там и нет, – заулыбался парень, поправляя колчан за спиной.
– Ай, хитрец!– хлопнул его по плечу Валериан. – Так и надо! Ты Сашку видал?
– Новенького? Видал – после обеда к лесу пошел.
– А потом? – отпил из кружки Никита.
– Все, потом не видал.
– Пропал, что ли? – обеспокоился служитель. – Надо людей поднимать!
– Перестань, – махнул рукой Ник, – в лесу – ни медведя, ни волков. Ничего с ним не случится. Может, надоело ему у нас.
– Думаешь?