– Тогда зачем она ко мне пришла? – вновь выкрикнула Марина и громко всхлипнула. – Что вы все от меня хотите?

– Всё, проехали… – ответил Олег и отключил телефон, а по диспетчерской полетели короткие громкие гудки.

Марина перестала плакать и, затаив дыхание, думала, что теперь будет. Сама отключила телефон, уронила голову себе на руки и решила, что пора всё это прекращать. Посидела так немного, потом подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Аккуратно вытерла слезы с глаз, тут же встала, взяла свою сумочку и поспешила на выход. Там спешно закрыла за собой дверь на ключ и уже бежала вниз по ступенькам. У входа столкнулась с очередным водителем, который приехал под загрузку.

Тот видя, что она уходит, возмущенно спросил:

– А кто раствор отпускать будет?

– На сегодня раствора больше не будет, – сухо ответила девушка и шагнула мимо него.

Мужчина заметил слезы на ее глазах, сразу понял, что у диспетчера что-то случилось, но не удержался и вновь выкрикнул:

– И что, опять целый день простой?!

Но Сапсонова его уже не слышала, а уверенной и быстрой походкой, цокая своими шпильками по асфальтированному тротуару, спешно шла в сторону офиса…

Свиридов был на месте, он сидел в своем кабинете и разговаривал с кем-то по телефону.

Не обращая внимание на возражения секретарши, Марина резко рванула дверь на себя и уверенно шагнула в кабинет. Она сразу прошла к столу и с понурым видом предстала перед начальником.

Тот удивленно вскинул свои густые брови и, видя негативный настрой сотрудницы, ответил в трубку:

– Я потом перезвоню. Тут ко мне пришли по важному делу, – и положил сотовый на стол. – Что случилось? – спросил он сразу.

Марина шагнула ближе, медленно присела на стул, ломая и теребя в руках ремешок своей сумочки, а сама с трудом справлялась со своими эмоциями и была готова разреветься на весь кабинет.

– Я не могу там больше работать… – дрожащим голосом ответила она.

– Почему? – развел руками Геннадий Михайлович.

– Если сейчас же не заберете меня оттуда, то я… пишу на увольнение…

– Что случилось, ты можешь мне рассказать?

– Нет, – мотнула головой девушка, и по ее щекам градом покатились слезы.

– Опять Воротнин? – догадался он сразу.

– Нет, – соврала она и всхлипнула.

– А кто?

Марина молчала, и только тихонько всхлипывала, ломая ремешок от своей дорогой кожаной сумки.

Свиридов понимающе вздохнул, немного подумал, потом пододвинул к себе телефонный аппарат, взял трубку и быстро набрал номер отдела кадров. Он дождался, когда ему ответят, и громко спросил:

– Галина Семеновна, у нас там никто не пришел устраиваться на работу?

– Пришла женщина. Хочет устроиться, но образования нет. Просится к строителям. Что делать будем?

– Бери ее на растворный узел. А если она так хочет работать на стройке, то мы ее потом переведем, а ей найдем замену.

– Хорошо.

– И, если можно, пусть она сейчас же приступает к своим обязанностям.

– Я вас поняла, она к вам сейчас зайдет.

Геннадий Михайлович положил трубку и стал внимательно и с жалостью рассматривать свою сотрудницу. Он уже догадывался из-за чего именно она оттуда сбежала, или точнее – из-за кого. Но он потом с ними разберется, а сейчас, мужчина видел заплаканные глаза обиженной девушки и не знал, что ей сказать.

В кабинет постучались, и начальник громко ответил:

– Войдите.

Дверь приоткрылась и к ним вошла женщина средних лет, приятной внешности и красиво одетая. Она вежливо поздоровалась, посмотрела на начальника СМУ, а потом украдкой на Марину.

– Присаживайтесь, – указал ей на стул Свиридов.

Щукина уверенно прошла к столу и аккуратно присела на свободный стул.