– Лучше вам этого не знать.

Смотритель снова взглянул на карту, затем выпрямился, словно собираясь что-то сказать, но передумал. Его лицо выражало тревогу.

– Вы говорите так, будто сами видели это место, – заметил Грейсон, не отводя взгляда.

Старик вздохнул, проводя пальцами по ветхой карте за стеклом витрины.

– Видел. Или, по крайней мере, думал, что видел. Много лет назад я был молодым, глупым и… любопытным. Мы с друзьями спустились туда, в катакомбы. Это место засасывает, как трясина. Ты думаешь, что контролируешь ситуацию, а потом осознаешь, что заплутал.

Он выдержал паузу, будто взвешивая, стоит ли продолжать.

– Вы выбрались, раз стоите здесь.

– Да, но не все. – Голос старика дрогнул. – С тех пор я больше туда не спускался. И другим не советую.

Грейсон поднял бровь, отмечая про себя, что смотритель избегает взгляда на символ.

– Этот знак. Что он значит?

– Это метка. – Старик резко развернулся и направился к стойке. – На сегодня музей закрывается.

– Я думал, он уже давно закрыт, – сухо заметил Грейсон, но пожилой мужчина проигнорировал замечание.

Оказавшись на улице, Грейсон почувствовал, что туман стал еще гуще, а воздух тяжелее. В голове кружились обрывки разговоров: символ, катакомбы, предостережения, которые звучали в каждом слове местных жителей.

Он решил вернуться в гостиницу, но, проходя мимо кафе на углу, заметил фигуру за столиком у окна. Женщина лет тридцати пяти, с ярко-рыжими волосами, что особенно выделялось на фоне серого тумана. Она писала что-то в блокноте, а на столе перед ней лежал диктофон.

Грейсон замер на секунду, наблюдая за ней, а затем вошел внутрь.

– Извините, могу я присесть? – спросил он, указывая на пустой стул напротив нее.

Женщина подняла голову. Ее зеленые глаза блеснули любопытством, но не удивлением.

– Конечно. Вы ведь тот человек, который остановился в "Черном ключе"?

– Удивлены, что я не местный?

Она улыбнулась, складывая блокнот.

– Здесь новенькие появляются нечасто. Особенно те, кто задает вопросы.

Грейсон почувствовал, как внутри что-то дрогнуло.

– Вы журналист?

– Можно сказать и так. Анна Крейн, – представилась она, протягивая руку. – Пишу статью о местных легендах. А вы?

– Александр Грейсон. Просто гость.

Она хмыкнула.

– Не слишком обычный гость. Вы не похожи на человека, который приехал сюда за тишиной.

Он промолчал, решив сменить тему.

– Легенды? Значит, катакомбы?

– Вы удивитесь, сколько историй связано с этим городом. Катакомбы – лишь вершина айсберга.

Она говорила с оживлением, но Грейсон чувствовал, что за её словами скрывается что-то большее, чем просто профессиональный интерес.

– Вы сами там были?

Её улыбка исчезла.

– Нет. И не собираюсь.

– Почему?

Анна сдержанно посмотрела на него, затем сказала:

– Потому что это не просто байки, мистер Грейсон. Некоторые легенды лучше не проверять.

Вернувшись в гостиницу, он снова сел за книгу, которую взял прошлой ночью. Символ на странице казался ему все более знакомым, как будто он видел его не только здесь, но и раньше. Возможно, это были остатки старого дела, затерявшиеся в его памяти.

Он открыл окно, чтобы впустить свежий воздух, но вместо этого почувствовал что-то другое – влажный, тяжелый запах земли. Казалось, что сам город дышит, наблюдая за ним.

За окном вдалеке мелькнула тень.

Ночь принесла с собой странные сны. Грейсон видел город, утопающий в густом тумане, но на этот раз он смотрел на него сверху, будто парил над крышами. Где-то внизу мерцал символ, тот самый круг с точкой и извилистыми линиями. Он светился мрачным зеленоватым светом, будто звал его ближе.