– Хотите сделать Шаик своим врагом? – спросил Маппо.

Вожак надменно вскинул голову.

«Это имя ничего мне не говорит».

Волки поднялись и исчезли во тьме. Маппо молча оскалил зубы. Икарий вздохнул, высказывая вслух то, о чем они оба подумали:

– Скоро оно тебе многое скажет.

Виканские кавалеристы покидали борт корабля. Они двигались по сходням, ведя за собой лошадей и сопровождая прибытие дикими восторженными криками. Впрочем, криков в имперской гавани Хиссара хватало и без них. Неподалеку от сходней шумно переговаривались смуглые, пестро одетые мужчины и женщины из какого-то местного племени. Тут же толкались солдаты со сдвинутыми набок остроконечными шлемами (жара заставляла забыть об уставных требованиях). Грузчики тащили на спинах тяжелые мешки, осыпая руганью всех, кто не успевал отойти с дороги. Дюкр наблюдал за всем этим, стоя на парапете воротной башни. Суета гавани вызывала в нем смешанное чувство презрения и настороженности.

Рядом с имперским историком стоял Маллик Рель – первый советник Железного кулака. Пухлые, изнеженные руки советника покоились на внушительном животе, а его лоснящаяся кожа источала аромат аренских благовоний. Трудно поверить, что этот человек занимал столь высокую должность при главнокомандующем малазанской армией в Семиградии. До того как стать советником, Рель был джистальским жрецом, служившим Мэлю – древнему богу морей. Сейчас он явился в гавань, чтобы от имени Железного кулака официально приветствовать нового командующего Седьмой армией, а неофициально – нанести тому замаскированное оскорбление, как и было задумано. Правда, надо отдать Релю должное: этот человек на удивление быстро возвысился и оказался среди главных имперских игроков Семиградия. Только солдатские языки не удержишь в узде: по армии ползли слухи об этом гладеньком, сладкоречивом жреце и его способах воздействия на Железного кулака Пормкваля. Но слухи передавались опасливо, с оглядкой, ибо с каждым, кто оказывался на пути Реля к посту первого советника, происходили загадочные и по большей части трагические истории.

Степень скрытности закулисных интриг в кругах малазанских хозяев Семиградия была пропорциональна степени их опасности. Вряд ли новый командующий уловит этот завуалированный плевок. Он привык иметь дело с явными противниками. Историка занимал другой вопрос: сколько времени Кольтен из клана Вороны сумеет продержаться на новом посту.

Маллик Рель надул свои пухлые губы и медленно выдохнул.

– Рад вас видеть, господин историк, – произнес он с едва заметным семиградским акцентом. – Не скрою своего любопытства. Что привело вас в это захолустье? В Арене жизнь куда интереснее и разнообразнее…

Он улыбнулся, стараясь не показывать зубы, покрытые, по местному обычаю, зеленой краской.

– На вас подействовал отзвук столичных гонений? Что ж, предосторожность еще никому не мешала.

«Его слова, как плеск волн, обманчивых в своем спокойствии. Четвертый раз мне приходится говорить с Релем, и опять я с трудом сдерживаю раздражение. До чего он мне противен!»

– Императрица слишком занята другими делами, чтобы обращать на меня внимание, – ответил Дюкр бывшему джистальскому жрецу.

Тихий смех Маллика Реля напоминал шелест змеиного хвоста.

– Историк, оставленный без внимания, или невнимательное отношение к истории? Конечно, горько, когда советы отвергаются или остаются незамеченными. Но можете быть спокойны: отсюда до башен Анты очень и очень далеко.

– Приятно слышать, – пробормотал Дюкр, раздумывая над тем, из каких источников Рель получает сведения. – Только вы не угадали – меня в Хиссар привели научные изыскания. Отправка узников на отатаральские рудники – дело не новое. Такое уже случалось во времена прежнего императора, хотя он предпочитал ссылать туда исключительно магов.