Рино собрал разбросанные вещи. Те баулы, в которых враги не сочли нужным порыться, он предпочел оставить нетронутыми. Пусть останутся мертвецам, а он подбирает лишь то, что как будто поменяло владельцев, пройдя через антийские руки. Есть ли в этом смысл? Тьма его знает…

Припомнив слова Ольва, повернул на юг – и через несколько часов пути деревья расступились, открыв уходящую на восток каменную полосу широкой дороги, над которой стелется поднятая повозками пыль. Прости, зеленоглазая, мелькнула грустная мысль. Будь я властен хоть чем-то помочь – я бы так и поступил. Только где ж искать рыжую ведьму – и это при том, что у самого Рино вот-вот повиснет на хвосте погоня…

Через несколько дней пути вдали появился смутный силуэт огромного строения. С каждым шагом исполинская башня становится все ближе, разрастается вширь, открывая все новые этажи, а основание колосса по-прежнему скрыто где-то за горизонтом. Вдали, окружив Храм Неба рядами бесчисленных крыш, раскинулась Ниланта – величайший из городов Силории.

Южный тракт упирается в исполинские ворота. Городские стены, сложенные из огромных каменных глыб, возносятся на головокружительную высоту. Должно быть, один лишь вид бесконечных бастионов и башен должен отбить у любого захватчика саму мысль о штурме. И – отбивает. За последние четыре столетия не нашлось дурака, готового впустую положить армию под несокрушимыми стенами.

Какое-то время Рино провел на холме неподалеку, не спеша направить Хитреца дальше. Величественное зрелище заставляет забыть о свалившихся в последние дни бедах и невзгодах, захватывает непривычным ощущением вечности. Приходят и уходят правители, государства, поколения, а Ниланта остается. Дни и ночи на ее улицах бурлит безумный котел из самых диковинных наречий, в порт приходят корабли из неведомых и дальних земель, устремляя бесконечные золотые потоки в городскую казну.

Сверху прекрасно видна огромная многоцветная змея, что струится по камням Южного тракта, приближаясь к распахнутым воротам. На всем протяжении пути в постоялых дворах только и разговоров, что об антийском караване. Ярко раскрашенные по западному обычаю повозки и фургоны везут на восток диковинные товары. Путешественники болтают, будто телеги ломятся от невиданного богатства, а управителем выступает очень большой человек, как бы не приближенный к самому деспоту. Как будто у сановников западной страны нет других занятий, кроме как собственноручно водить торговые караваны.

Неожиданно удачное совпадение, думал Рино, глядя на бесконечные вереницы фургонов под цветастой парусиновой тканью. Есть ли связь между гвардейцами, перебившими отряд меченосцев, и огромным караваном, медленно идущим неподалеку? Можно сформулировать вопрос куда разумнее: может ли не быть такой связи?

Антия – таинственная страна жестоких деспотов, неизбывно рвущихся к расширению и без того немалых владений. На западе могущественное царство омывает океан Таэтис – бескрайний и непреодолимый водный простор. С юга дуют жаркие ветра пустыни, пересекать которую берутся лишь бывалые путешественники. В северные тундры, населенные жуткими и злобными существами, полезет лишь сумасшедший. И потому армии Антии идут навстречу восходящему солнцу, через Аконитовую долину – и упираются в нерушимые бастионы Эрвайде. Город воинов, окруженный многочисленными хорошо укрепленными замками, уже несколько столетий сдерживает алчные нападки антийцев. Воители Эрвайде обожают именовать себя Щитом Востока, требуя от соседей соответствующего уважения за ратный труд. Другое дело, что это совершенно не мешает местным правителям охотно пропускать на восток бесконечные караваны, везущие парчу и шелка, вина и сладости… Какими только диковинами не нагружены тяжелые фургоны антийских торговцев! А обратно, на запад, едут железо и медь, которыми совсем не богаты западные земли. То, что из этого железа антийцы выкуют копья и сабли, никого не беспокоит. Набеги и торговля одинаково прибыльны для беспокойных повелителей Эрвайде, чья жадность легко поспорит с алчностью вельмож Антии.