Хельга, продолжая холодно улыбаться, лишь молча кивнула и, отставив бокал на подлокотник кресла, встала. Медленным шагом Вторая Говорящая обошла стол Экхарта, а затем вплотную приблизившись бесцеремонно уселась к нему на колени. Обхватив его шею обеими руками, она медленно склонилась к нему и поцеловала его в губы.

– Мы найдем ее раньше, чем эта сука и когда Аврин даст показания, Делания потеряет свое влияние в Высшем совете, а возможно и свое место Первой Говорящей. Я обещаю тебе.

Экхарт скривился, невольно подумав о том, что кто-то может войти в кабинет и обнаружить сидящую у него на коленях Хельгу. Конечно, это не могло сильно навредить ему, но все же принесло бы некоторые неприятности. А еще ему не хотелось, чтобы об их отношениях в Цитадели начали ходить слухи. Конечно никто, даже Делания, не заходили к нему в кабинет без стука, но он все же не хотел рисковать. Поэтому он освободился от рук Хельги и заставил ту встать.

Та, невозмутимо улыбнувшись, оправила подол своего строгого черного платья с высоким глухим воротом.

– Эттеке Оае Баие сообщила что Аврин последний раз видели в порту, – официальным тоном заявила Хельга. – Она разговаривала с капитаном корабля «Плачущая дева». Как сообщили Оае, Аврин хотела купить место на корабле, чтобы отбыть на нем на один из островов Тибронского союза. Там бы она определенно могла затеряться. Но «Плачущая дева» отбыла на следующий день и Аврин на борту не было. Наши люди уверены в этом. Значит она еще в городе или покинула его, но не по морю.

– Почему ты так уверена в этом? – поинтересовался Экхарт. – И что значит видели? Почему ее сразу не попытались задержать?

– Аврин удалось скрыться в толпе в Портовом квартале. Оае утверждает, что люди, упустившие ее, уже наказаны, а сама она клятвенно заверяет, что девочка будет найдена и задержана. Слушатель Аврин Кохали снимала комнату в «Серебряном лисе», но покинула его после того, как обнаружила за собой слежку. Она даже не решилась забрать личные вещи из снятой ей комнаты. Оае сказала, что среди ее вещей не нашлось ничего интересного.

– Получается Аврин теперь знает, что за ней следят и станет действовать более осторожно. Оае совершила промашку. Сообщи, что я недоволен ей. Нам нужна Аврин. Она ценный свидетель. Я уверен, что те сведения, которыми она располагает, помогут нам в борьбе за голоса в Высшем совете. Они касаются Таерики Маджома, а значит и Делании. Смерть Первой Говорящей была не случайной, иначе Аврин Кохали не подалась бы в бега. И мы должны найти ее первыми.

– Мы найдем ее, я обещаю, – заверила Хельга, – а до тех пор мы должны наблюдать за Деланией. Она что-то задумала и зная ее это что-то встряхнет Цитадель так, что мало не покажется ни одному из нас. Похоже, что она не посвящает в свои далеко идущие планы даже приближенных к ней людей. Она затаилась и не станет действовать до тех пор, пока не будет уверена в том, что большинство голосов в совете на ее стороне.

Экхарт устало кивнул. Борьба за власть в Цитадели между Первыми Говорящими всегда имела место быть, но Экхарту, казалось, что доселе не было столь непримиримых врагов как он сам и Делания Кэбрил. Лично он не особо жаждал власти, и он бы с радостью уступил Делании главенство, если бы был уверен в том, что женщина действует на благо Цитадели. Но это было далеко не так. Делания считала себя новатором и выступала за то, чтобы изменить принятые с основания Цитадели устои. Все те, кто доселе нее пытались сделать это, а таких было не так уж и много, закончили достаточно плохо. Конечно, Экхарт нисколько не жаждал полного краха Делании, но если та станет продолжать в том же духе, то кара, что она понесет, будет вполне заслужена. Но это в том случае если Экхарт сам не потерпит поражения. Ему не хотелось об этом думать. Если Первая Говорящая заручится поддержкой большинства голосов в совете это обернется настоящей катастрофой. И как подозревал Экхарт, вызвавшее немалый резонанс предложение Делании о разрешение манипуляций Говорящими разумом людей, не обладающих даром, ради достижения целей Цитадели, коими в априори в умах некоторых ее членов являлись благими, будет лишь малой толикой того, что Делания Кэбрил попытается привнести в устав Цитадели. Конечно, надолго терпения совета не хватит, в этом Экхарт был абсолютно уверен, и Делания так или иначе сама приведет себя к падению, но и этого времени будет достаточно чтобы натворить таких дел, последствия от которых придется исправлять не один год. И Экхарт не мог позволить этому случиться. Но Делания имела не меньший вес в Цитадели, что и сам Первый Говорящий. Они можно сказать были двумя чашами одних весов и сейчас находились в равном положение, и каждый из них стремился получить перевес на своей стороне. И если одному из них это удастся, то он получит полную власть в Цитадели, а второму придется чахнуть в его тени.