Катя тоже разворачивалась, не сводя глаз с неба.

– Мы под куполом, – согласилась она. – Взгляните, какой свет. До вершины, наверное, километра четыре, а то и пять.

Что-то пролетело высоко над нами. Какая-то птица-великан. Она тут же скрылась за краем миски.

– Если мы в секторе воздуха, а подземный сектор под нашими ногами, где тогда секторы земли и моря? – спросил я.

– Не знаю, – отозвалась Катя. – Это если мы в «миске». А может быть, это остров, и за стенками «миски» – вода.

– Близко, – произнёс новый голос, почти знакомый.

Я повернул голову и увидел небесную птицу. Из одной из боковых улиц к нам летел большой орёл.

– Мордекай, – сказал я, вглядываясь в коричнево-бежевого орла. – Это ты? Ты настоящий?

Он хрюкнул.

– Ищете красивый путь? Боги свидетели, я был обязан вас разыскать. Нет, раньше я выглядел не так. Из меня сделали горного орла, а я был центурионом. Более тёмные перья. Шире размах крыльев. Когти больше. И куда красивее.

Монго подбежал к нам, принюхался к наставнику, понял, кто перед ним, и принялся самозабвенно прыгать.

– Все вы, орлы, для меня на одно лицо, – усмехнулся я.

Нам снова пришлось сойти с дороги, пропуская компанию дромадеров. Их было семь. Система определила их как «Патруль Бездельников. Уровень 48». Все в тёмных халатах, у всех копья и базуки на плечах. Эти ребята двигались целенаправленно – прямиком к выходу.

– Не поймите неправильно, – продолжал Мордекай, – я изумлён. В первый раз за очень долгое время я получил тело, похожее на моё изначальное. Но меня опустили. – Он расправил крылья. – Я в теле клирика, будь оно неладно. Меня окоротили. Я могу летать, но только на небольшие расстояния. Вот представь, Карл, ты просыпаешься в теле евнуха и попадаешь на гулянку супермоделей. – Мордекай посмотрел вверх, в небо, и тяжело вздохнул. – По крайней мере, я небесная птица. Да всё что угодно лучше, чем мерзкая жаба.

У птиц нет рук. Только ноги и крылья, как у обычных орлов.

– Ты способен в этом теле готовить зелья?

Мордекай посмотрел на меня так, будто я попросил его привести ко мне свою мать голой.

– Лучше, чем когда-либо, – заявил он. – А вы, Катя, близки к истине. Мы точно под куполом. Как в снежном шаре[10]. Здесь такие шары называют пузырями. Некрополь Ансера – это необычайно высокая башня, и мы на её верхушке. – Он указал вверх. – Этот пузырь больше, чем кажется отсюда. Земля и море далеко внизу. Вы появились с опозданием на несколько минут и не услышали первого объявление. Но через пару минут будет новое, с разъяснением правил этажа. Давайте пройдём в зону безопасности, перекусим и послушаем, что там нам имеют сказать.

Мы перебрались в выбранное Мордекаем укрытие, в бар под названием «Палец». Мы с Мордекаем шли впереди, а Катя, Монго и Пончик держались за нами, охая и ахая при виде ландшафтов.

Город представлял необъяснимую смесь стереотипного посёлка из тех, что можно увидеть в кино и на Среднем Востоке, и фестиваля «Горящий человек»[11]. Среди саманных хижин встречалось немало таких, которые были надстроены внешними несущими конструкциями и ржавеющими металлическими каркасами. Не могу сказать, делалось это в интересах прочности, ставились ли какие-нибудь функциональные задачи, или тут имело место чистое искусство.

На крыше одного жилого дома торчал направленный вверх телескоп. На другом была установлена сверкающая магическим блеском метеостанция. На ещё одном доме снаружи висел мотор, работающий на батарейках.

Нас обогнала тележка на гусеничном ходу, похожая на минитрактор. В ней сидела пара молодых верблюдов, а сзади была прицеплена подвода, до отказа набитая хворостом. Верблюды смеялись, подскакивая на ухабах. Весь город пропитался запахами дыма, горючего и мокрой земли.