Интуитивно делаю шаг в сторону и тем самым встаю аккурат между ним и ей. Если Скворцов окончательно свихнется, то кинуться на девушку ему не позволю.

– Ты с Игнатовым по поводу завтрашнего дня поговорил? – пытаюсь вытащить Ника из странного состояния.

Если он сорвется, то никому не будет хорошо. Игнатову попадет по первое число, а у Никиты начнутся довольно крупные проблемы.

Лишние скандалы в отделении не нужны и без них наша работа напряженная слишком.

– Да, – рычит. Кошусь на ходящие желваки на скулах, на сжатые до побелевших костяшек кулаки и понимаю, мне нужно немедленно спасать друга.

– Мне нужно к нему зайти, – осторожно ступаю вперед. Слежу за малейшим изменением реакции Ника. – Пойдем со мной, – предлагаю ему.

– Иди, – кидает мне, а сам по-прежнему не отрывает внимания от Элли.

Он в ней вот-вот дыру прожжет!

– Не уходи, – с мольбой во взгляде одними губами шепчет девушка.

Тихо зверею.

Не понимаю, что за фигня, но ради нее я готов кинуться на своего лучшего друга. Мой внутренний зверь рычит и встает на задние лапы. Он желает во что бы то ни стало Элли защитить, отказывается кого бы то ни было к ней подпускать, а при взгляде на разъяренного Ника вообще желает вытолкнуть его за пределы видимой досягаемости и конкретно так остудить ему пыл.

Охрененно, блин!

Я даже в самом страшном кошмаре представить не мог, что мне хватит одного единственного взгляда на девушку, чтобы присвоить ее.

– Мы пойдем вместе, – отрезаю безапелляционно, иду прямо на друга.

Ник бросает на меня обезумевший взгляд.

– Я остаюсь здесь, – рыча заявляет. – Нам поговорить надо. Да, Элли? – щурится зло.

Элли становится белее накрахмаленной простыни. Крутит головой в разные стороны.

– Нам с тобой не о чем разговаривать, Скворцов, – говорит пряча за своей спиной сладко спящую дочь.

Ее испуганный, дрожащий голос закручивает мою волю в бараний рог, я не могу не подчиниться велению сердца.

– Нет, ты идешь, – сурово смотрю на Ника напирая на него. Хватаю под локоть и силой выталкиваю из палаты.

Скворцов упирается, покрывает меня трехэтажным и пытается дать отпор. Но разве это возможно, когда за мной преимущество по силе и весу?

– Пусти меня! – рычит сквозь плотно стиснутые зубы. – Ты не понимаешь куда лезешь!

– Разберусь, – не уступаю ему. – Отвалил от нее. Живо! – требую

Стоим напротив, сверлим друг друга убийственными взглядами. Ни один из нас не отступает назад.

Напротив, в любой момент мы готовы кинуться с кулаками на соперника.

Обстановка накалена до предела, аж искры летят. Вокруг нас пульсирует воздух.

– Не лезь не в свое дело! – продолжает упираться Ник. Делает попытку вырваться, но не тут-то было.

Блокирую удар, осуществляю захват. Мой организм натренирован и я действую уже на голых инстинктах.

Разворачиваю Скворцова, впечатываю его лицом в стену, заламываю руку и не позволяю дернуться.

– Чтобы я тебя рядом с ней больше не видел, – гневно рычу ему прямо на ухо. – Ты понял?

– Иди нахрен! – прилетает в ответ.

Чуть сильнее выкручиваю сустав. Знаю, что больно.

Мы оба словно потеряли рассудок и творим настоящую дичь. Не понимаю, что происходит и откуда во мне весь этот гнев, по какой причине я накинулся на лучшего друга.

Но внутри аж пульсирует, гнев кипит. Сдерживать его не получается совершенно.

– Живо разошлись! – за спиной раздается суровый мужской голос. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять кому он принаджежит.

С этим человеком лучше не спорить.

Появление Саши Хмельницкого срабатывает на меня как ушат студеной воды. Моментально отрезвляет и возвращает рассудок.

Разжимаю захват, отпускаю Никиту и делаю шаг назад. Перекрываю собой возможность беспрепятственно проникнуть в палату.