Для императора происходящее было удивительно, все сроки прошли, а ребенка нет. Тем более что тогда УЗИ не было и интрига сохранялась до последнего момента. При этом Николай II ожидал, конечно, мальчика: «Каждый день ждем желанного прибавления семейства, даже каждый час, а между тем сутки проходят за сутками и опять то же ожидание! Это уже тянется с начала октября» (27 октября). Наконец 3 ноября 1895 г. императрица родила девочку.
Использовалась ли в императорских резиденциях кресла для родов
Царицы, императрицы и великие княгини рожали в постели, а потому такие кресла не использовались.
Впрочем, в одном из документов упоминается, что в апреле 1762 г. Екатерина II родила в Летнем дворце Елизаветы Петровны сына от Г. Г. Орлова в «креслах». Современник сообщал: «Между тем Екатерина боялась, чтобы заговор не открылся и чтобы не заключили Ее навек в тюрьму; к тому же она терзалась припадками беременности и близостию разрешения. Как ни старалась она скрыть свое положение, но Петр, уверенный о времени, когда должно последовать разрешение, хотел уловить Ее. Вошел к ней и был обманут: Екатерина сидела уже в креслах, на которых за два часа пред тем родила сына[402]».[403] Контекст приведенного отрывка предполагает, что это было самое обычное, а не акушерское кресло.
Акушерские кресла
Присутствовали ли при родах цариц (императриц, великих княгинь) мужья или какие-либо другие лица
В отличие от Европы, где в средние века[404] существовала устойчивая традиция публичных родов на глазах всего аристократического бомонда, в Московском царстве, а позже в Российской империи, все проходило гораздо камернее.
В Московском царстве практики публичных родов не было вообще, и не только мужчин, но и всех посторонних держали от роженицы подальше.[405] При Петре I традиции начали меняться, появились заимствования из Европы и в этой деликатной сфере. Когда в июле 1714 г. рожала невестка Петра I, кронпринцесса Шарлотта,[406] в православии – Наталия Петровна, ее роды принимала ученая повитуха, специально выписанная из Германии. Сами же роды обставили по европейским стандартам, то есть они носили отчасти публичный характер. Для пресечения слухов о подмене ребенка в комнату к роженице пригласили трех придворных дам: князь-игуменью Д. Г. Ржевскую,[407] генеральшу Брюс[408] и жену канцлера Г. И. Головкина.[409] Утром 12 июля принцесса родила дочь.
Неизвестный худ. Шарлотта Кристина София Брауншвейг-Вольфенбюттельская. 1711 г.
Что касается мужей, то они находились либо рядом с рожавшей супругой, либо за дверьми, поблизости. В этой ситуации не все зависело от взаимоотношений супругов. Например, на момент первых родов великой княгини Екатерины в комнате присутствовали как императрица Елизавета Петровна, так и супруг роженицы – будущий Петр III Федорович. Все всякого сомнения, к этому Петра Федоровича принудила грозная тетушка.
Когда рожала вторая супруга Павла I, великая княгиня Мария Федоровна, Екатерина II непременно присутствовала при родах. Секретарь императрицы записал, что 9 июля 1792 г. «в 2 часа по полуночи Великая Княгиня начала мучиться родами, в 11 июля по полуночи в исходе 2 часа родилась Великая Княжна Ольга Павловна. Во все время Ея Величество безотлучно там быть изволила, и, не спав две ночи, много беспокоилась».[410]
Следует подчеркнуть, что это были седьмые роды великой княгини Марии Федоровны, и, судя по тому, что они продолжались двое суток, проблемы у роженицы имелись серьезные. Имя ребенку, как и в предыдущих случаях, давала бабушка, совершенно не советуясь с родителями.