Видар чувствовал пульсирующую боль. Ему хотелось уйти из палатки своего виктигта и обратиться к врачевательницам больше, чем говорить, поэтому он молчал.

Эрик потянул Видара за волосы, а затем снова с силой прижал его рожу к столу. Раз за разом он повторял эти удары, пока командир не начал плеваться вязкими слюнями с кровью.

– Твое поведение убедило меня лишить тебя командования полком. На твое место будет назначен кто-то другой, кто не подвергает сомнению решения своего виктигта. Ты понял? – прорычал Эрик.

– Понял, – прошипел Видар, отрываясь от стола и вытирая рукой кровь со щеки. Не оборачиваясь, он стремительно вышел из палатки.

Виктигт невозмутимо оглядел остальных. От них он протестов не ожидал, но понимал, что объясниться все-таки придется. Йонгальф был прав.

– Мой осведомитель принес мне письмо, написанное рукой Хеннинга и отправленное альбиносам. Хеннинг – предатель, и он получил по заслугам. Пусть его рассудит Миртл.

– Альбиносы читать, что ли, умеют? – хохотнул Холгер, но суровые взгляды командиров заставили его осознать неуместность шутки.

– В письме были данные о расположении нашего лагеря. Хоть оно и не дошло до врагов, я все же переговорю с обозным, и в ближайшее время мы передислоцируем.

Холгер удивленно присвистнул. Лицо Густава пошло красными пятнами, губы задрожали от невысказанной брани. Йонгальф выразил общее мнение командиров:

– Раз так, Эрик, то ты поступил по чести.

– За таковское никакие молитовки не помогут Хеннингу. И зря Йозеф глотку дерет и слезы проливает. – Холгер отпил эля. – Ты ему рассказал правду?

– Нет, – качнул головой Эрик.

– Я сам расскажу. А на Видара не сердись, Эрик. У него дурной опыт с осведомителями. Тятьку его зарезали из-за осведомителя одного…

– Я устал, – оборвал его Эрик, – и хочу поспать, поэтому проваливайте.

Холгера и Йонгальфа не пришлось просить дважды. Лишь Густав на мгновение задержался.

– Если хочешь продолжить разговор о Хеннинге, то я бы попросил выбрать для этого другой день.

– Ничего такого, друг. Я ведь не остановил тебя на озере, – промолвил Густав. – Лишь хотел сказать, что Бартлид чувствует себя лучше. Идвионские врачевательницы – волшебницы.

– Я наведаюсь к нему завтра.

Оставшись в одиночестве, Эрик подошел к сундуку и достал оттуда серебряный ларь, усыпанный драгоценными камешками, а из ларя вынул образок с изображением Миртла и его символов – трех лучей в уголках. Бог приблизил Солнце, растопил лед и дал жизнь землям, населив их людьми. В Миртла веровал весь Горноземный континент, где, кроме Идвиона и Кригара, ютились еще такие государства, как Верналь, Декия, Калвер, Гренерад и Берсег.

Но рассеять мрак Миртлу до конца не удалось. С приближением Солнца некоторые тени улизнули под землю. Тень Миртла стала их хозяином, его называли Возмездием, ибо о нем он мечтал. Оставлять людей в этом мире без помощи Бог не мог, поэтому совершил Священный акт – barhlöm, в результате которого Он создал Котлован, наполненный энергетической эссенцией, из капли своей крови. Все, кого наградили магическими умениями: чаровницы, одерты, жрицы и другие, – черпали свои силы из Котлована. Они противостояли Тени Возмездия, Первоте́ни, и ее слугам, демонам, а другие, кто был на стороне зла, противостояли Миртлу. Одерты же использовали силу только при острой необходимости: когда учились ей овладевать, в войне за правые дела и для защиты невинных. Они, в отличие от ведомых Тени, берегли эссенцию.

Пристроив образок к жирандоли, Эрик сел на стул и приступил к молитве. Перед Миртлом не следовало вставать на колени, с ним говорили как с равным, как с отцом или верным другом. Эрик молился о прощении и помиловании души Хеннинга. Он просил Бога принять его друга в свою Твердь, где о нем бы заботились божьи слуги – миртлики.