Врачебная тайна. Шанс на счастье Кэти Свит

1. Глава 1. Саша Хмельницкий

- Ты нужен в приемном! - в трубке раздается напряженный голос Высоцкого.

Друг явно встревожен и мне это явно не нравится. Обычно Леха спокойный и уверенный в своих действиях, как удав.

Обычно он в приемное не спускается. Кстати!

- Ты что там забыл? - спрашиваю, ухмыляясь. - Аля отправила отбывать повинность?

- Сань, я серьезно, - произносит без тени юмора. Напрягаюсь. - Спускайся. Без тебя угробят малыша.

Последняя фраза действует на меня безотказно. Настроение моментально меняется, я вмиг становлюсь собранным и готовым к решительным действиям.

- Никого не подпускай к ребенку! - говорю бросая все свои дела. Благо, ничего срочного нет и я с чистой совестью могу покинуть отделение.

Не теряя ни единой секунды, направляюсь к лестнице, спускаюсь вниз и ищу бокс, в котором меня ожидает Высоцкий. По косым взглядам, направленным в правое крыло, и перешептыванию понимаю, что двигаюсь в правильном направлении.

Вижу друга. Резко останавливаюсь.

- Что случилось? - обращаюсь к Высоцкому, широко распахивая дверь и переступая порог.

Он сидит на кушетке рядом с ребенком, которому на вид около года. Он мне смутно кого-то напоминает, но сейчас не то время, чтобы анализировать внешность.

Судя по хмурому взгляду Лехи, ничего хорошего ждать не стоит.

- Сутки нет стула. Газы не отходят. Два часа назад началась резкая периодическая боль.

Он называет симптомы по которым я понимаю, что времени у малыша практически не осталось. Любое, даже самое малейшее промедление угрожает не просто здоровью, а жизни малыша!

- Температура? - уточняю. Это важно.

- Тридцать семь и один, - озвучивает цифру, поднимая на меня замученный взгляд.

Хреново, но не критично. Пока что.

- Ты так и не поспал? - оцениваю состояние Лехи. Мы оба сегодня дежурили и судя по всему, у него выдалась “веселая” ночь.

- Есть такое, - признается отмахиваясь. - Осмотришь ребенка?

- Да, конечно, - отвечаю приближаясь к пациенту.

Малыш видит меня, бросает испуганный взгляд на Леху и принимается плакать.

- Не бойся, - обращаюсь к маленькому пациенту. - Я тебе не сделаю больно, - обещаю, но мальчик не слышит меня и продолжает капризничать.

Осторожно, чтобы не напугать ребенка еще сильнее, начинаю осмотр. Проверяю кожный покров, трогаю живот, измеряю пульс. И чем дальше углубляюсь в изучение симптоматики, тем тревожнее мне становится.

Клиническая картина не радует. Совсем.

- Где мать малыша? - спрашиваю у друга.

- Я здесь, - в бокс забегает запыхавшаяся девушка.

Поворачиваю голову в сторону и все мысли вылетают из головы. Василиса!

Она видит меня и застывает. Кидает на брата возмущенный взгляд.

- Что ты здесь делаешь? - в шоке смотрю на свою бывшую.

Мы были вместе чуть больше года, а потом расстались без объяснения причин. Я пытался разобраться, что случилось, но Василиса вместо объяснений возненавидела меня.

До сих пор так и не понял, что произошло тогда. И меня это гложет.

Потому что после расставания, как ни пытался - не смог выкинуть ее из головы.

- Что он здесь делает?! - она шипит разъяренно и, не скрывая злости, смотрит на меня.

Игнорирую ее выпад и продолжаю осматривать мальчика. На истерики и разъяснения времени нет.

В любую секунду может возникнуть перитонит и тогда уже будет не до обсуждений и подготовки к оперативному вмешательству. Придется экстренно нестись в операционную и вслепую заходить в брюшную полость.

- Не мешай, - рычу не смотря на нее. Все мое внимание обращено к плачущему ребенку.

Живот мягкий. Это хорошо. Но вот, кишечник полон, а содержимое дальше не движется. Это плохо.

Непроходимость. Твою ж мать!

- Что он ел? - спрашиваю у бывшей. Но она даже слышать меня не желает.

Подлетает к малышу, вклинивается между нами и не позволяет осматривать мальчика.

- Убирайся отсюда! - с гневом показывает в сторону выхода. - Немедленно! - в глазах девушки блестят слезы, голос дрожит.

- Вась, успокойся, - вмешивается Леха. - Саня отличный диагност. Он спасет Степку.

- Нет! - кричит.

- Уведи ее, - обращаюсь к другу сухим безэмоциональным голосом.

Я силой воли отключил эмоции и не позволяю себе чувствовать. Если поддамся бушующему в груди урагану, то совершу ошибку.

Она станет фатальной для малыша.

- Пойдем, - напряженным голосом произносит Высоцкий. - Тебе нужно успокоиться.

- Нет! - кричит и плачет одновременно. Убери его от моего сына!

- Василиса, угомонись! - рявкаю, поднимаясь на ноги.

Встречаюсь взглядом со своей бывшей и меня сбивает с ног от ненависти и боли, что переполняют ее.

- Я единственный, кто может вытащить твоего сына с того света! - озвучиваю суровую правду. Девушка в ужасе округляет глаза. - Так мне убраться?! - рычу не скрывая своей злости. - Или ты угомонишься и не будешь мешать мне делать свою работу? А?!

2. Глава 2. Василиса

- Мам, у меня нет никаких новостей про Степку, - произношу тяжко вздыхая.

Она звонит уже пятый раз за последний час, постоянно ахает и охает, причитает. Жалуется на подскочившее давление и просит срочно забрать моего второго сынишку. Потому что ей нужен покой.

Терпеливо объясняю о невозможности забрать годовалого ребенка пока нахожусь в стационаре. Здесь ему не место от слова совсем.

Нет бы просто поддержать…

- Лёша его забрал час назад и с тех пор врачи не спускались, - продолжаю объяснять матери ситуацию. Словно она изменилась за пять минут.

Брат сразу сказал, что ситуация крайне нехорошая и в ближайшее время новостей ждать не стоит. Степу забирают на экстренную операцию, которая продлится несколько часов.

- Федя капризничает. Хочет к маме, - говорит так, словно я поехала на курорт, пью мохито на пляже и нежусь под лучами горячего солнца слушая прибой. А не сижу убитая горем в ожидании новостей про своего сына.

Сына, который в стационар попал в том числе и по ее вине!

Держать себя в руках и не поддаваться отчаянию очень тяжко. От осознания собственной беспомощности становится плохо, как никогда.

А если у тебя еще толком нет никакой поддержки, так не впасть в истерику и поддаться отчаянию практически нереально.

Но я каким-то чудом держусь.

Держусь во многом благодаря серьезному взгляду серых глаз и словам, которые он мне сказал. Верю, что мужчина выполнит обещание и спасет моего сына. Нашего малыша.

В голове раз за разом прокручиваю наш последний разговор. И чем дольше я о нем думаю, тем быстрее паника угасает.

Словно Хмельницкий одним взглядом серых глаз смог ее прогнать.

- Саша! Я не могу стоять в стороне и просто ждать! - произношу в отчаянии, кидаясь к своему сыну. Его увозят на каталке, Степка плачет и зовет меня.

Сердце разрывается на части от боли. Ни дышать, ни думать, ни стоять не могу.

Силы покидают, рыдания душат. Опираясь рукой на стену, медленно сползаю вниз.

- Лисенок, - сильные мужские руки подхватывают меня и крепко держат не давая упасть. - Я вытащу Степку! - его голос с надрывом отзывается слабостью где-то в самом глубине сердца. - Успокойся, - заклинает меня. - И не реви.

- Угу, - киваю со слезами на глазах.

- Посмотри на меня, - говорит требовательно.

Поднимаю на мужчину глаза.

- Помни, твое состояние передается сыну. Он чувствует твой страх и сам начинает нервничать, - серьезный тон, строгий взгляд. Впитываю каждое слово. - Единственное, чем ты можешь помочь, так это держать себя в руках и надеяться на лучшее. Ясно?

- Угу, - киваю, поджав губы. Меня всю трясет.

Хмельницкий крепко прижимает меня к своей груди.

- Мы спасем его, Лисен, - заклинает. - Верь мне.

Резко, так же как и обнял, отстраняется и широким быстрым шагом уходит. Оставляя меня одну.

Чуть позже, в бокс вошла медсестра и проводила в комнату ожидания. В которой я до сих пор сижу.

- Я приеду домой, как только получится, - отвечаю безжизненным голосом. Пытаюсь следовать указаниям Хмельницкого и держать себя в руках.

Но у меня внутри не осталось эмоций. Там глухо, как в танке, а внутренности сковывает дикая боль.

Сама того не желая мама своими словами делает мне ещё больнее. Мне и так хреново, а она…

Думает только о себе.

Прав был Лёша, что не пустил её к себе жить! Это было единственным верным решением.

Жаль, что я тогда поддалась на уговоры и позвала ее жить к себе. Лучше б квартиру сняли, как изначально предлагал Лешка.

Или к Андрею б отправили… Брат он нам или не брат?

Вновь бросаю печальный взгляд на часы. Обреченно вздыхаю, стрелки на месте. Кажется, время остановилось и больше не движется.

Вздыхаю опять.

- Мам, пожалуйста, положи Феденьку спать, - прошу. - Уже очень поздно и он капризничает из-за того, что устал.

- Он у меня не укладывается! - психует. - Ни в какую! Я пробовала.

- Положи в кровать, приглуши свет и включи спокойные мультики, - терпеливо предлагаю вариант. - Только не советские, а современные! - предупреждаю.

Зная ее, она включит старые мультфильмы, которые мы смотрели в детстве. К сожалению, мальчикам нравятся только некоторые из них.

- Ты меня еще поучи, - произносит беззлобно. Но мне все равно неприятно от ее слов.

- Он любит мультик про мишек и лисичку, - объясняю. - А еще про коров.

- Про коров? - удивляется. В голосе сплошное недовольство.

- Да, мам, про коров, - повторяю еще раз. - Включи какой-то из них и он спокойно уляжется.

- Разберусь, - говорит и резко отключается.

Последнее, что слышу перед завершением вызова так это грохот на заднем фоне и плачь Феденьки.