– Доктор! – недовольным тоном перебила ее новенькая. – Этот ваш доктор… Коновал он, вот он кто. Не верю я ему.

– Я раньше тоже не верила, – сказала Аня. – Но он говорит логичные вещи, а вот я мыслю совсем нелогично…

– Какой у вас диагноз?

– А мне и не говорят. Лечат и все. И на том спасибо.

– А я не верю, что лечат, – не унималась новенькая. – Я бухгалтером работала. А теперь в психушке сижу. Как так?

– Мы не можем это контролировать, – доказывала ей Аня, – они приходят сами, когда мы их не просим об этом.

– Кто приходит?

– Видения…

– У меня нет галлюцинаций, – уверенно сказала новенькая.

– Значит, будут, – улыбнулась ей Аня. – Мне вот, например, иногда кажется, что у меня есть дети. Я даже вижу их лица. Я их баюкаю… А потом открываю глаза и вижу, как качаю на руках подушку.

– А раньше они были? Галлюцинации? Ну, до того, как вы попали сюда?

– Конечно, – уверенно сказала Аня, – да только я не помню, когда сюда попала.

– Блаженная она, – выкрикнула другая пациентка из дальнего угла палаты. – Год здесь всего. Все, как у всех – галлюцинации, попытки самоубийства, нападение на персонал… Все мы здесь такие, пока уколы нам делают. А как послабят немного – так и вспоминаем что-то.

– А вы что помните? – спросила новенькая.

– Неважно. Что-то помню. А Аня… Больная она, в общем. Как и я. Как и ты.

– Со мной все в порядке, – сердито ответила новенькая. Женщина из дальнего угла палаты рассмеялась, Аня поддержала ее смешком.

– Я постоянно вижу тени, – вдруг сказала Аня. – Они ползут ко мне по стенам, по потолку, по полу. Они прячутся от меня под кроватью. И тени те живые, и темнота их – живая. Им нужна я, вас они не тронут.

– Ненормальная, – фыркнула в сторону Ани новенькая.

В палату вошли доктор и две медсестры, позвали новенькую по имени и фамилии и увели с собой. Вернули ее через два часа полностью утратившую контроль над своим телом: женщина безвольно лежала на каталке, закатив пустые глаза, пыталась что-то мычать и двигать руками, но ничего из этого у нее не получалось.

– Не говори на другого того, чего не пожелаешь себе, – прошептала себе под нос женщина из дальнего угла палаты.

Ночью Аня проснулась от какого-то шума: по палате кто-то передвигался. Она открыла глаза и тут же прикрыла их ладонями: рядом с ее койкой кто-то стоял. Аня, не отрывая ладони от глаз, натянула на голову одеяло и тихо застонала.

– Уходи, пожалуйста, – причитала она, – уходи.

Но тот, кто стоял рядом, и не думал уходить. Аня, немного подождав, все же рискнула и выглянула из-под одеяла: рядом с ней стояла женщина, вокруг которой извивались черные тени. Они наполняли ее, и Аня это видела: черные глаза, черные губы, черные змеи вместо волос. Перед ней не стоял человек, перед ней был демон, мучитель, тот, кто уничтожает ее, убивает ее разум, забирает ее душу. И Аня ясно это понимала, а потому накинулась на ту, что стояла рядом.

В палате загорелся свет. Аню, впившуюся зубами в шею новенькой, оттягивало двое санитарок – весьма крупных, грубоватых, не особо приятных женщин. Аня издавала нечленораздельные звуки, шипела и рычала, плюясь кровавой пеной и пытаясь снова и снова укусить ту, что так ее напугала. Новенькая лежала на полу рядом с койкой Ани и держалась за горло, из которого хлюпала кровь.

– Зашивать, быстро! – скомандовал кто-то из персонала. – Эту – в изолятор.

Аня вырывалась, потому что тени от демона, которому она впилась в глотку, выползали из того тела, в котором были только что, и ползли в ее сторону. Санитарки держали ее под руки, а она дергалась и извивалась, продолжая что-то мычать. Через мгновение она почувствовала жгучую, острую боль в плече и буквально на глазах стала ослабевать.