– Демагог, – проворчал Поручик, выключил светильник и отвернулся к стенке.

Лидия Павловна Сологуб совсем недавно работает в мединституте. Она перевелась из универа, и ей всё здесь в новинку, всё замечательно и жутко интересно. Студенты здесь изначально вроде ничем особенно не отличаются от сверстников. Но по прошествии многих лет упорной учёбы и практических занятий, постоянно погружаясь в человеческие страдания, безусловно, выходят из этой Alma mater святыми людьми и превращаются в мудрых и добрых докторов. (Альма-матер, лат. alma mater, буквально – кормящая мать), старинное студенческое название университета дающего духовную пищу.) Так или примерно так рассуждала Лидия Павловна. И вот теперь она будет лично причастна к благородному, можно сказать, священному делу. До мединститута Лида Павловна тоже преподавала, но больше занималась наукой. Милая женщина лет сорока пяти с детским доверчивым лицом, добросовестная и ответственная до безобразия. Несмотря на большой трудовой стаж – почти двадцать лет, студенты за глаза зовут её Лидочка. Она изо всех сил старается быть с ними строгой, однако в силу воспитания и особенностей характера ей это слабо удаётся. А ещё Лидии Павловне дали группу. Теперь она – куратор. Что-то вроде классного руководителя. Лидочка пробовала отказаться, робко заметив, что кроме детей и мужа никого никогда не курировала. Но декан даже слушать её не стал. «Всё всегда случается в первый раз, – веско сказал он. – Познакомитесь поближе со студентами, с их бытом». Лидочка поняла, что это вопрос решённый, и покорно согласилась.

И вот она в составе комиссии, или «сборной кураторов», как пошутил доцент Сухой, должна посетить общежитие студентов-медиков номер 2, что на Казинца 99. В целях экономии времени преподаватели после непродолжительного совещания единогласно решили, что каждый посетит только свою группу. А заодно проверит общее санитарно-гигиеническое состояние комнат, в которых живут подопечные. Лидия Павловна на своём веку повидала немало разных студентов. И наглых, и странных, и глупых, и вундеркиндов. В конце концов, сама когда-то была студенткой. В общежитии, правда, никогда не жила и немного волновалась, справится ли с возложенной на неё ответственной миссией, сумеет ли оправдать высокое доверие. Но её успокоили, сказав: проверяем общежитие элементарно – на наличие чистоты и отсутствия пьянства. «Кураторский час – лишний повод выйти из дома и немного проветриться», – объяснил Панкратов, зам. декана. И спокойная, ни сном ни духом не подозревающая о грозящей ей опасности, Лидочка смело направилась навстречу невероятным испытаниям, которые готовила ей суровая жизнь.

Выйдя из лифта, огляделась и спокойно шагнула в блок, где жили студенты санитарно-гигиенического факультета. На первой двери была написано большими печатными буквами: Кох-но, Слуцкий, Зеленцов, Дробышевский. «Мои сорванцы», – тепло, по-матерински подумала Лидия Павловна. Постучала, услышала какие-то звуки – что-то среднее между «Кого там чёрт несёт?» и «Добро пожаловать!» – и осторожно открыла дверь. К своему удивлению, Лидочка обнаружила перед собой тяжёлый брезентовый занавес. С большим трудом пробравшись сквозь него, она очутилась в огромной палатке. Под невысоким потолком тускло маячил туристический фонарь. Натыкаясь на тяжёлые камни медицинских книг, матрасы и рюкзаки, пустые бутылки, она медленно, но упорно, подобно первопроходцам в джунглях Амазонки, продвигалась вперёд. Неожиданно Лидия Павловна поняла, что заблудилась. Со всех сторон её окружала грубая ткань брезента. Выхода не было…