Сын уже наелся. От арбуза отказывается, но Марк уговорил его еще выпить чаю с булочкой. С маслом. Раньше это было Мишкино любимое лакомство. А сейчас надо уговаривать. У меня не получается. У Марка вот вышло.

Он о чем-то спрашивает Мишутку. Тот лопочет что-то в ответ. Марк явно не все понимает, но ко мне за переводом не обращается. Переспрашивает, вслушивается. Мишка терпеливо объясняет, а иногда фыркает, и они оба тихо смеются. Но на меня не оборачиваются. Марк просто хороший врач. Он внимателен к своим пациентам. Никакого повышенного внимания ко мне.

Я ошиблась. Мне просто показалось. Мне очень захотелось поверить. Нет. Костя тогда не обманул. Такими вещами не шутят. Марк действительно меня продал.

Я вспоминаю лицо своего мужа. Тогда еще влюбленные глаза. Как он страдал, как он выбирал слова. Он чуть не расплакался, рассказывая мне. И ему от этого было больно и стыдно одновременно.

Тем летом Марк должен был отправиться в Англию на конкурс. Он выиграл межвузовский этап, потом региональный. Его как лучшего студента готовили представлять честь России. Конечно, он не надеялся на премию, но даже сам факт поездки!

У него блестели глаза, и он только о ней и мог говорить. Кажется, весь июнь я слушала, что «там же будет сам Роджер Дэнси! Светило мировой онкологии! А еще Андреа Гросс и Фортуни! И они будут оперировать, и можно будет смотреть и задавать вопросы в реальном времени! А потом конкурс на манекенах…»

Я тогда училась на технолога молочного производства и понимала от силы половину того, что мне рассказывал Марк. Но я видела его восторг и искренне разделяла его. А еще я очень не хотела расставаться.

Мы тогда были вместе уже почти четыре года. И, если честно, я уже ждала от Марка предложения. Но… Он по-прежнему жил в общежитии. Учеба занимала почти все его время и была, как мне казалось, гораздо важнее меня.

Мои родители морщились и явно наш с Марком союз не одобряли. Наверное, мама бы попробовала меня отговорить встречаться с Захарским, только вот ей было уже не до моего романа. Как раз в том году мама с папой решили развестись.

И вот поездка Марка. Он улетел. А я для себя решила, что, как только он вернется, уговорю его жить вместе. Пусть и в общаге.

Марк много писал. Присылал фото. Кампус, университет, аудитории, какие-то ребята… Даже английские клумбы мне фотографировал.

День конкурса! Куча сообщений, состоящих в основном из междометий. А потом вдруг тишина. И… И через день словно гром! «Я выиграл!» Я визжала от восторга ему в трубку! Прыгала, понимая, что он меня не видит, но… Я тогда еще не понимала. Выиграл. Значит, останется на стажировку.

«Кать… Ну… Я найду тут способ подрабатывать, я прилечу на новогодние каникулы. Или потом на пасхальные. Как накоплю. Или пришлю тебе деньги, ты прилетишь ко мне… Кать?»

Я только поддакивала, но… Но внутри все обрывалось. Я понимала, что очень долго его не увижу. Что тут у него нищета, отец с мачехой, общага, а там… Там возможности, карьера, ординатура… Но я-то тут…

Ходила дня два как в воду опущенная, а потом позвонил Костя. Он предложил сходить погулять, развеяться. Я с самого начала видела, что с ним что-то не так.

– Кость, что происходит? – спросила напрямую, глядя ему в глаза.

– Кать… – почти прохныкал и отвел взгляд.

– Говори, Кость.

– Кать, я тебя прошу, прости, я не знал! Это не я!

– Ты сейчас о чем?

– О Марке, – выдохнул Костя.

– Что о Марке…

– Кать, он не вернется.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я знаю… Мама рассказала…

– Что? Какое отношение к этому конкурсу имеет твоя мама?

– К конкурсу никакого, – Костя отвернулся, но продолжал говорить. – Но… К его отъезду самое прямое…