МИЛА: А говорил, всё что угодно. Не может же человеческий мозг делать всё, что угодно.

ВАНЯ: И всё равно, очевидно же, что человеческий мозг совершенен и непревосходим.

КИРИЛЛ: Роботы обыгрывали людей в шахматы.

ВАНЯ: Это не то, ставить в сравнение многозадачный человеческий мозг против компьютера, который даже не думает, а просто подбирает в своей базе данных одну из имеющихся комбинаций. Это не разум, а имитация разума.

ТЁМА: Ты опять начинаешь, шакал?

ВАНЯ: Не, ну а чё? Когда мобильные только появились и были не у всех, люди спокойно звонили на мобильники с домашнего, зная дюжину номеров наизусть, вместе с адресом и днём рождения друга. А сейчас – нет. Потому что каждый знает, что это знать не нужно, ибо твой маленький компьютер тебе всегда напомнит. А стоит человеку поменять номер или скрыть дату днюхи в соцсетях – и никто уже не узнает. Вот именно так технологии отупляют. А дальше будет только хуже.

ТЁМА: Ну давай, скажи, что нейросети – это бесполезный бред!

Тёма произносит это достаточно громко, что на него обратили внимание посторонние. Вокруг спора собираются гости фестиваля и косплееры. Некоторые походят к Славе поздороваться.

ВАНЯ (поучительно качает пальцем): Нейросети – это бесполезный бред.

ТЁМА: Обоснуй!

ВАНЯ: Даже самый честный человек, всегда говорящий правду может солгать. А ты думаешь, с нейросетями не так? Будет даже хуже, потому они всегда правы, в отличие от человека, которому свойственно ошибаться.

Вокруг уже большая толпа зевак.

ТЁМА: Ты сам понял, что сказал? Как может самый честный человек соврать?

ВАНЯ: Если человеку, который всегда говорит правду, сказать ложь, он потом всем будет говорить эту самую ложь, считая её правдой. А все, кто знают, что это – честнейший человек и что он врать не будет, поведутся. И в итоге сами будут рассказывать эту ложь как правду. Ещё ссылаться будут, мол, если так самый честный сказал, значит, так оно и есть, значит, это правда!

ТЁМА: Ну, да, конечно! И почему тогда хуже будет?

ВАНЯ: Потому что к нейросети будут относиться как ко всегда и заведомо правой. И это даже хуже, потому что если человек априори может ошибиться, то сомневаться в логике нейросети, как станут считать, будет равносильно сомневаться в логике вообще!

ТЁМА: Ты не прав. Нейросети уж простейшие-то задачи способны решить, к сложнейшим их никто не подпустит. Это же машины.

ВАНЯ: Серьёзно? Вот тебе простейший пример.

Ваня берёт лист бумаги и маркером выводит на нём формулу «6/2(1+2»), затем скотчем прикрепляет к стене. В собравшейся толпе зевак слышны роптания.

КТО-ТО ИЗ ТОЛПЫ: Это же простейший пример. Будет один.

КТО-ТО ДРУГОЙ ИЗ ТОЛПЫ: Да, простейший, но будет девять.

В толпе зевак усиливается гул.

КИРИЛЛ (обращаясь к зевакам): Люди, будьте благоразумны. У всех есть телефоны, калькуляторы, поисковики, в конце концов. Давайте ими и воспользуемся.

Зеваки достают свои телефоны и начинают искать решение. В толпе слышны возгласы «Я же говорил!», «Ну и?», «Я так и посчитал». И всё равно, почему-то, как зеваки вычисляли ответы – так у одних в результате 1, у других 9. Зеваки переглядываться и начинают громко галдеть.

ИРКА (своим): Слушайте, а пошлите покурим?

КИРИЛЛ: И в магаз зайдём.

СОНЯ: Дело говоришь.

Ребята уходят, оставляя группу спорящих зевак.

Ходит, значит, штатный фестивальный фотограф и фотографирует. Его одежда – чёрные берцы, камуфляжные штаны серого цвета с малозаметным фиолетовым отливом и серо-фиолетовая ветровка. Сделав фото, он наклоняет камеру и смотрит, что вышло, недовольно сморщив лоб. Чтобы было удобнее, фотограф, не отвлекаясь от камеры, садится на ближайшее место, самое крайнее среди нескольких сидений. Мимо как раз медленно проходит, опустив голову, Семён. Он, почти пройдя коридор, поднимает голову и оборачивается, смотря на фотографа. В миг Семён переместился со стоячего положения на повороте из коридора на свободную сидушку с противоположного края от фотографом. Фотограф спокойно смотрит в свою камеру и слегка кивает, затем, почувствовав чей-то буравящий взгляд, перестаёт кивать и медленно поворачивает голову в сторону Семёна. Ну сидит и сидит, ну смотрит и смотрит – подумалось было фотографу,пока тот отворачивался к камере, но затем снова быстро поднимает голову на Семёна. Теперь Семён оказывается на соседнем кресле от фотографа.