Ушли и они, а Ваня в первые задумался глубоко о том, что Зарайск очень выгодно выделялся среди всех заведений горздрава. В связи с этой исключительностью народ с разных сторон самовольно едет ложиться в психушку. И остановить его невозможно. Потому как дошла молва до населения, что ни икон со стен активисты не сорвали и фрески с ликами святейшими суриком не замазали. Даже алтарь остался с клиросом, жертвенник, канон, иконостас, престол и ризница за царскими вратами, и даже амвон. Таинство Евхаристии на престоле, конечно, не творили даже пятеро дияконов и аж целый протоиерей- ровня минимум секретарю горкома по чину гражданскому. Бежать после замены храма на психушку им было некуда. В зарайской области под склады овощей и запчастей для грузовиков приспособили даже церкви районные и мелкие часовенки. Поэтому народ прикидывался сумасшедшим и ехал в «храм- дурдом» не лечиться, а молиться и быть к Господу поближе. Психиатра в Зарайске никогда и не было, поэтому протоиерея Афанасия коммунистический правитель области лично назначил Главным врачом, а диаконов докторами первой категории и по совместительству – санитарами. Ещё один мужик врачом напросился сам после списания по психическому нездоровью с мурманской подводной лодки. Звали его – капитан третьего ранга доктор Василь Дмитрич Маслоедов. И хорошо им было там всем. Священникам – по привычке, Дмитричу тем, что внутри храм ничем не напоминал подводную лодку. Там, главное, не было перископа и торпедных отсеков. А трём медсёстрам нравилась больница потому, что все сто тридцать шесть пациентов стационара были куда спокойнее и здоровее мозгами, чем председатель их колхоза «Ни свет, ни заря». Который, кстати, в деревенской церкви открыл пивную, предварительно спилив кресты с куполов, а все иконы развесил на берёзах в ближайшем лесу. Колхоз через год после активного потребления «святого»церковного пива поголовно всем населением, кроме детишек неразумных, разорился до неприличия и пошел по миру. Стал у всех соседей всё выпрашивать, потому как пропил народ именно всё. Даже последние вилы «толкнули» на трассе проезжим. Но никто председателю ничего не давал. Не уважительной была причина. И вскоре трудящиеся разбежались все, кроме председателя. У него была зарплата побольше и на пиво пока хватало.

–Эй, врачи!– как можно вежливее заорал Иван через час ожидания.– Я скоро уже начну в бога верить. Сижу тут промеж святых и его личного портрета. Давайте уже вяжите меня или укол всадите. Чего я торчу тут возле столика с подсвечниками? Жуткий мертвецкий запах. Удавиться тянет. Или я тогда обратно пошел. Мне вообще- то к Микояну надо лететь. К Анастасу Ивановичу. Наверное, посоветоваться насчёт выдачи народу зарплаты проездными билетами, пропусками на секретные объекты и конфетами «золотой ключик».

– Не убегай Иван!– пролился глас бархатный от купола. Обед у персонала. Скоро дожуют.

– Так десять утра пока.– Удивился Ванька.– А завтрак когда?

– В десять вечера.– Сказал тот же голос строго.– Это же «дурдом». Тут всё иначе, чем в ненормальном мире за нашими пределами. Вон главный врач идёт уже.

–А ты кто?– Иван вознёс взор под купол.

–Я – твой бред. Маниакально депрессивный психоз. Я всегда с тобой. Просто сейчас из души вылетел к свежему воздуху. Купол снесли, а под ним маленькие окошки остались. Дышу, сил набираюсь. Мне тебя ещё в бараний рог надо скрутить. Чтобы ты всю жизнь лечился.

–И что, здоровым помру?– Обрадовался Ванька.

– Не…– Голос солидно откашлялся – Я неизлечимый. Потому лечись просто из любопытства. Помрёшь всё одно психом.