Который без труда разжёг Феникс. Искорки тепла по-прежнему плясали в его глазах, и я сама не заметила, как уставилась на них в этом суровом молчании. Все занимались делом, лишь я позволила себе отдыхать. В светлой тьме, озаряемой звёздами и луной, я неуютно сжалась.
Дрова для костра уютно потрескивали, а пламя – манило.
– Может, сядешь поближе? – спросил Феникс, взглянув на меня вполоборота.
– И спустя час ты решил меня об этом спросить? – отозвалась я на его издевательский вопрос.
Он подумал. Может быть, даже догадался, как глупо прозвучали его слова.
– Могу подвинуться, – слегка раздражённо отмахнулся он.
И, прежде чем я успела ответить, отсел по другую сторону костра. Я молча подвинулась не в настроении благодарить его за то, о чём я не просила. Теперь, вблизи, я могла видеть его целиком.
Высокий, почти долговязый, Феникс согнулся в три погибели, собирая телом остатки тепла от собственного же волшебства. Тем более его одежда была на удивление тонкой – настолько, что во мне взыграло желание снять шубу и отдать ему. В конце концов, я тут закалённая Медведица – не он.
– Я так понял, ты обиделась на меня за то, что я хочу позаботиться о тебе.
Расхотелось. Он же чудесник – пускай сам себе огонь и наколдует. А мне, кроме шубы, греться-то и нечем.
Я промолчала. Должно быть очевидно, что я обиделась по другим, гораздо более серьёзным причинам.
– Знаешь, мы должны быть союзниками, а не врагами, – вдруг заметил он, благодарно кивая кому-то, пока ему подавали хворост для костра.
– Знаешь, не тебе это говорить, – наконец ответила я, осознавая, что без меня он совсем ничего не поймёт. – Не тебе, который хотел спровадить меня обратно на родину после…
Я замялась. Нет, я не стану унижаться и оправдываться! Пускай он и обещал быть всегда рядом.
– После чего? – спросил он, вскинув бровь.
Насмешливо улыбается! Я почувствовала, как краснею: то ли от стыда, то ли от злобы, то ли от всего и сразу.
– После всего, что я для тебя сделала, – вывернулась я. – Вообще-то я не раз помогала тебе и спасала тебя. Разве я бесполезная, скажи мне?
– Ты же сама вспомнила, что помогала мне, значит, полезная, – неожиданно справедливо рассудил он.
– Тогда в чём дело? Не хочешь, чтобы я затмевала твои заслуги, что ли? – ехидно предположила я. Хотя сама мало в это верила.
– Только вот, великая княжна Мира, после этих подвигов ты можешь стать мёртвой. А потенциально мёртвой ты не только не полезна – ты можешь подорвать всю нашу миссию.
Обаятельно улыбнувшись, точно после хитрой победы, он обвёл мою фигуру палкой и бросил ту в огонь. Зверка во мне видела даже детский восторг в его глазах.
– Вот это да! Посмотрите на него: Царь во дворце, Царь во дворце! – изобразила я, пока Феникс снисходительно усмехался в мою сторону. – А ты знаешь, что я тут княжна и ты мне не указ?
– Заметь, я веду себя расчётливо. А вот ты, как «Царь во дворце», приказываешь, что мне делать. А я не любитель этого.
– Ну, иногда приходится мириться с трудностями.
– Я подданный своей страны, поэтому не обязан.
Снова подбросил хвороста в огонь. В огонь моей злобы…
– Ну ты, Феникс. – процедила я.
– Что? Сдаёшься? – усмехнулся он и отвернулся.
И неожиданно, из ниоткуда – снежок. Прилетает из-за моей спины в спину Феникса и разлетается на кусочки.
Ошарашенная, я навострила уши. Что?.. Кто?
Я обернулась. Олав! На кончике его посоха белели крохотные снежинки. Единожды Олав ударил им по земле – и опять как новенький.
Так, надо объяснить Фениксу, что произошло. Олав решил поиграть среди ночи?
Но не успела я собраться с мыслями, как, оборачиваясь, поймала лицом снежок. По лицу пробежала волна мурашек, мех на ушах встал дыбом и тут же слёг под тяжестью влаги. А я застыла, смахивая перчаткой снег с глаз.