Передать словами, что представляли собой тогда отдельные жилые кварталы Тимирязевского района, где находилась моя поликлиника, весьма затруднительно. Большое количество непригодных для жилья строений барачного типа, собственные обветшалые домишки за заборами и четырехэтажные дома «школьного» типа, приспособленные под общежития. Теоретическое понятие «детская смертность» приобретало здесь зримые, реальные очертания. Вот тут-то наша гордость – бесплатная участковая система обслуживания населения – стала вызывать у меня определенные подозрения. На прием в кабинете отводилось 2,5 часа (из расчета по полчаса на одного больного). То есть пять больных за время приема. Кто устанавливал эти нормы, не знаю. Но что можно успеть за эти полчаса?! Прибавьте сюда раздевание, одевание, да еще пациентов хлебом не корми – дай возможность высказаться. Почему-то считалось, что чем больше ты нажалуешься на свое здоровье, на жизнь, на семейные неурядицы, на происки империализма, тем скорее получишь долгожданный бюллетень. Но, объективно говоря, бюллетени по болезни или по уходу за больными были единственными реальными результатами медицинской помощи населению в условиях тогдашней участковой системы. Находясь в постоянной загнанности, молодой участковый врач опускался до уровня фельдшера. Врачи-женщины еще как-то врастали в эту систему: во время приемов и посещений на дому они знакомились с разными «полезными» больными, среди которых оказывались работники магазинов, учителя, юристы, милиционеры... Что и говорить, такие знакомства облегчали врачам их жалкое существование: можно было отовариться из подсобки продуктового магазина, получить без очереди нужную справку...

А зарплата молодого врача составляла 72 рубля в месяц. Прожить на нее было крайне проблематично. Приходилось либо подрабатывать где-нибудь еще на полставочки, либо клянчить дополнительные гроши за переработку, на что администрация шла крайне неохотно.

Помню, бывало, войдешь в регистратуру забрать дневные вызовы на дом, а регистраторша уже выражает свое сочувствие: «Ох, доктор, у вас сегодня завал. Восемнадцать ваших вызовов и еще четырнадцать с участка Герасимовой. Она заболела». Берешь свои восемнадцать, берешь четырнадцать герасимовских и – вперед! Ножками, ножками...

Наверное, приносили мы все-таки какую-то пользу, но существовала опасность в запарке пропустить инфаркт, воспаление легких... Частенько выдавали бюллетени не по болезни, а по похмелью. Лично я бюллетени не жалел: лучше дать симулянту, чем не дать больному с острым сердечным приступом. Я всегда помнил анекдот: «Доктор, вы будете смеяться, но тот симулянт из 32-й квартиры сегодня ночью умер...»

Конец ознакомительного фрагмента.