Парень тщательно скрывал этот недуг, каждый раз, перед тем как закурить, раскрывая пошире рукава пиджака и покрывая им почти всю руку. Хоть это и выглядело странно, но подозрений никаких не вызывало. Уайт был очень скрытным и необщительным человеком. Многие аспекты его жизни были до такой степени запрятаны глубоко в душе парня, что найти «ключ» от этого «замка» мог только очень близкий для него человек.

Он медленно ходил вдоль пешеходной дороги, рассматривая «засыпающие» поля за городом и несколько раз дотошно проверяя план действий на встрече с помощником управляющего. «Мальчишка» был одним из тех, кто не переносил никаких непредвиденных обстоятельств, которые, безусловно, могли случиться, но только не с ним.

Каждый его план был проработан до мелочей (хотя зачастую в его планах можно найти столько дыр, что вообще удивляешься, как этот «бульон» под названием план, не умудрился сразу вытечь из «котла» под названием погрешность на случайность), поэтому он всегда уверен на различных важных встречах (а когда что-то шло не так, так сразу же терялся и не мог вести никакого конструктивного диалога).

Уайт хитёр и умён; он всегда старается вытянуть максимум выгоды из любой ситуации, иногда из таких, из которых вообще в принципе уже больше нечего вытаскивать. Прекрасный пример: однажды он отправился в «USA Bank Creditors», чтобы забрать деньги, некогда положенные на счёт, которыми он не пользовался с момента окончания учёбы в «Чикагском Финансовом университете». Сидя напротив сотрудника банка и пересчитывая купюры, он внезапно для себя обнаружил на одной из купюр метку, оставленную ручкой (сделано это было специально для того, чтобы во время их приема сотрудники банка знали, что купюры были проверены на целостность). В результате Уайт не просто получил все деньги со счёта, но и унес с собой 60 долларов в качестве моральной компенсации. Как говорил сам Уайт: «Хочешь жить, умей поставить всех раком»

Возвращаясь в наше время, Уайт заметил, как из научного центра вышла какая-то фигура. Поначалу это никак не привлекло внимание парня. «Сейчас уже вечер. Рыбки потихоньку должны возвращаться в свои аквариумы» – размышлял про себя Гербсберг. Но по мере приближения этой «кляксы», Уайт стал вглядываться в незнакомца и узнавать в нём кого-то знакомого. Им оказался Эрни. Одет он был более повседневно, чем предполагал «мальчишка»: коричневый пиджак в клетку, потёртые джинсы, салатовая рубашка (которая была не поглаженной) и развалившиеся туфли. Он лениво потянулся, зевнул, не прикрыв рот (он всегда пренебрегает этой условностью), и протянул руку Уайту:

– Уайт, приветствую

– Добрый вечер, Эрни, – Уайт пожал руку Эрни, которая была вся в машинном масле, отчего он мгновенно оттащил её и брезгливо посмотрел на свою идеальную ладонь, – ты готов ехать?

– Да, конечно. Кто за рулём? – спросил Эрни, доставая ключи от машины из пиджака

– При всём уважении, Эрни, но давай поедем на моей, – Уайт указал на новенький серый внедорожник (судя по виду, куплен он был чуть ли не вчера), – я поведу

Эрни равнодушно пожал плечами, убрал ключи и двинулся к машине Уайта. Он пригляделся получше к внедорожнику: идеально ровная, без единой царапинки (было ощущение, что даже воздух на неё не попадал). А чего ещё стоит ожидать от такого официального и серьёзного человека? За машиной он следит так же, как и за собой: он был в дорогом тёмно-синем костюме, с белой рубашкой, расстёгнутой на две пуговицы. Туфли парня были, как всегда, отполированы до блеска и сияли даже в полной темноте.

Коллеги сели в машину и в скором времени покинули пределы видимости «Uniworld». Эрни ловко показывал дорогу Уайту, который был сильно растерян, и путался на каждом повороте. Наконец, они выехали на более-менее прямую дорогу и теперь можно было обсудить план: