«Почему, Боже? Почему, Папочка? За что мне это? В чём я провинилась? Что сделала не так?»

Пролежала под одеялом до самого вечера, иногда проваливаясь в липкий, тяжёлый сон. К вечеру заставила себя встать и поесть. Подумала, что не хочет носить больше этого мертвеца внутри. «Надо избавиться от него. Но как? Таблетки, сигареты, алкоголь».

Пошла в магазин с полки схватила красное вино, две бутылки, и пачку сигарет на кассе. Вернулась, села за стол, открыла вино, сигарета задымила, стакан поднялся к губам, глоток. «Стой, Надюша, не делай этого, доченька. Этим ты не облегчишь свои страдания и страдания малыша тоже. Он не виноват ни в чём. Не заслужил таких мучений, на которые ты его хочешь обречь» Стакан сам опустился на стол. Сигарету бросила в вино. И снова плачь, но уже другой, который исцеляет, когда кричишь и слёзы градом, когда глаза краснеют, когда ревёшь.

Так и уснула, уткнувшись в подушку. Утром ничего не ела не потому, что врач сказал, – не хотела. «Может, Ване позвонить»? Собралась с духом и вышла на улицу. «По пути позвоню». Но с Иваном поговорить так и не получилось, всё время в дороге до поликлиники она думала о предстоящей потере. Телефон загудел в кармане.

– Да.

– Надежда Сергеевна. Это дежурная из регистратуры. Вы вчера так быстро ушли, что мы не успели Вам сказать, Вам нужно не к нам, а в больницу ехать, адрес знаете?

– Да, знаю, спасибо, – рука сама набрала номер Ивана.

– Алло.

– Привет, ты можешь мне помочь?

– Конечно, выезжаю.

– Я же не сказала, что мне надо, – но звонок уже оборвался. Она пошла назад. Не успела пройти и двух кварталов, как он её обогнал на машине, перегородил дорогу, открыл дверку и с улыбкой поманил её.

– Садитесь, девушка, я к вашим услугам.

Она села и старалась сделать вид, что всё хорошо и ничего не случилось. Иван тут же заметил в ней изменения.

– Никуда не поедем, пока не расскажешь, что произошло, – и заглушил мотор.

– Поехали, поехали, мы же посреди тротуара стоим, по пути всё расскажу, обещаю.

– С моим ребёнком что-то случилось и нужно делать операцию.

Иван всё понял. Но всё равно спросил, какую операцию, зачем, чем это грозит, что будет с ребёнком. На все вопросы она отвечала «Я не знаю», а на последнем заплакала, слёзы со звуком капали на куртку.

– Не плачь, Надюша. Я с тобой. Вместе нас ничто не сломит, – и эти слова её действительно успокоили, она почувствовала уверенность и защиту, тепло и любовь, почувствовала себя «за мужем». Как маленький мальчик перед дракой спиной чувствует старшего брата, и кулаки сами сжимаются, и победа неминуема.

Но в глубине души, впрочем, не так глубоко, Ивану стало легче от этой новости. Всё-таки ребёнок чужой, это не то, о чём он мечтал в своих снах. Конечно, он заставил себя принять его и воспитывать, как родного. Но без него будет ещё лучше. «Так она вся будет моей, без остатка».

– Ладно, поехали. Я буду рядом, не беспокойся.

По дороге в больницу ни слова не было произнесено. Но каждый плавал в своих мыслях. Он думал, что дальше и что нужно как-то поддержать её, поговорить. Молчание угнетало его, и, казалось, что она отдаляется. Она же наоборот, думала: «Как хорошо, когда с человеком можно просто молчать вместе!» Витала в облаках. Её разум пытался отдалиться от предстоящего, Надя старалась не думать об этом и силой переключала мысли на Ваню и на то, какой он чувственный и понимающий.

По дороге, обгоняя машину по мосту Ваня почти въехал в другую машину, забывшись. И мгновенно оценил и решил воспользоваться случаем и показать Наде, что он нервничает не меньше неё. Накричал на несуществующего виновника аварийной ситуации, закончив фразу словами: «И так тошно на душе, ты ещё тут под колеса лезешь».