Скапатор до поры до времени не беспокоил доктора Эйнбоу, он как будто забыл о своём разговоре с ним. И доктору волей-неволей пришлось углубиться в свои «исследования» Джеральда, опираясь на интуицию и подручные средства, главным из которых стала Дати. Хотя он с беспокойством и надеждой ожидал, что скапатор даст ему разрешение на свидание с Лоэн. Однако в планы Роя Мелли это не входило. Эйнбоу ему был нужен совсем для другого. Он хорошо помнил, что успел ему рассказать док по видеосвязи, но тогда он не придал этому значения. А сейчас его мысль развернулась, неожиданно для него самого, в другом направлении – как предположения доктора «ввернуть» в версию. Тут очень интересный может получиться расклад. Хотя он плохо себе представлял всё же, как один человек, в данном случае «его» Лоэн, может так «законопатить», «закупорить» другого человека. «Но она – точно ведьма», – у скапатора это в голове «торчало», «торчало», а ведь он в высшей степени был рациональным типом. Над «суеверием» он смеялся, но в то же время он вспоминал маму, которая обладала такими «методиками» воздействия, что никакая воля не могла ей противостоять.

Между тем, скапатору доложили, что поведение «объекта» изменилось – тарелки от Лоэн стали уносить пустыми. У Роя стразу же поменялась «повадка». Ходил и разговаривал он также, но в нём засела настороженность – как истолковать эту перемену? Нечто подобное можно наблюдать во взаимоотношениях сторожевого пса и человека, случайно забрёдшего в чужой дом, когда там не было хозяев. Пока человек не двигается, собака лежит вроде бы беспечно. Но стоит ему сменить позу, как пёс навостряет уши и изготавливается. И только человек двинется, как «четвероногий друг» с глухим рычанием бросается на него. И ни выйти тому человеку из дома, ни переступить с ноги на ногу.

В орбиту дела втягивалось всё больше людей. Рой отбивался от назойливых просьб дать интервью местному телевидению и прессе. Но понимал, что скоро будет обязан предоставить некую информацию, он и сам в этом заинтересован – благожелательное общественное мнение ему необходимо. Он уже разработал в уме сценарий, как он выступит и что скажет. Собственно, концепция у него уже выстроилась, настоящей «версией» она станет чуть позже, когда он посетит «красотку» и поговорит с Филеалом Эйнбоу. Он уже нащупал цепь своих аргументов и теперь отрабатывал каждое звёнышко. Предварительно, разумеется. Во что бы то ни стало, ему надо вырвать хоть слово у Лоэн… «Хотя башка у неё крепкая», – шутил он про себя, вспоминая картину, когда она бросилась на него, как рысь, и её пришлось «огреть» по голове. Он постоянно возвращался мыслями к этой сцене… И собирал в комок свои душевные силы, чтобы пробить эту «стену».

Многих удивляло, почему Рой так подчёркнуто равнодушен к её красоте. «Будь рыцарем хоть чуть-чуть, а не сухарём, – говорили ему, – глядишь, может, у вас что и получится». Этот двусмысленный юмор только злил Роя. Как раз потому, что он к ней не «равнодушен», а «подчёркнуто» равнодушен… Лоэн воздействовала на него. Никто не может заглянуть в черепную коробку другого человека и увидеть те картины, которые проносятся в его мозгу. С «первого взгляда» Рой испытывал к Лоэн физическое влечение. Ему даже показалось, что они были бы «хорошей парой» – под стать друг другу. Он – высокий, крупный, породистый, вальяжный, и в то же время подтянутый, физически очень крепкий, сложен почти атлетически, и, хотя тяжёлый – но лёгкий, тренированный, на пружинах. Лоэн – тоже – высокая, значительно выше среднего, с «формами», от которых слюна сама вытекает изо рта у мужчин, как у дебилов, или быков в гоне. Лицо, волосы, походка, глаза-фары, рассекающие не только темноту, но и сам день, необыкновенная страстность, упрятанная в плавности, почти скромности… Да, они бы смотрелись. По «экстерьеру» Джеральд уступал Рою весьма. Но встретились «два образца – самки и самца» не в том месте и не в тех обстоятельствах. В иные минуты Рой «распускал себя» – вспоминал её наготу и рисовал в своём воображении «порнографию». Ни одна из пассий, которых у него было достаточно, его так не возбуждала. И откуда она такая взялась?.. Это было сильнее его… Хотя именно она – она! – была в его власти.