–Эти инопланетяне продолжают меня удивлять, – произнес в задумчивости Ядерщик, – дают еще один повод убедиться в их благородстве. Если они сохранили это для нас, – он указал на рукопись, – они догадываются, какое значение имеет эта письменная информация для тех, кто когда-нибудь с ней ознакомится. То есть для соотечественников погибших. Кроме того, этим бережным сохранением для нас рукописи они дают нам понять, что сами практикуют использование бумаги для передачи информации. А это, опять-таки, характеризует их, как гуманоидов. Ведь, чтобы писать нужны руки, пальцы.

– Не обязательно…, – начал Инженер, но не закончил, отвлекшись на попытку сдвинуть Куб. В полной уверенности, что в невесомости Куб должен «поплыть», он попытался легонько подтолкнуть его. Но тот даже не шелохнулся. Не помог и более сильный толчок.

– Магнитная присоска? – удивился испытатель, попытавшись заглянуть под Куб, что сделать в скафандре оказалось совершенно невозможно.

 Усилия всех трех исследователей сдвинуть Куб тоже не дали результата.

– Они что, предусмотрели, что мы можем попытаться присвоить его себе? Так, что ли, мы должны это понимать? – буркнул Бортинженер.

 –А разве не именно это ты и хотел сделать? – насмешливо отреагировал его товарищ.

– Положим, Куб, как хранилище рукописи, они не хотят нам отдавать. Ну, а рукопись-то зачем им? – удивился Физик. – Для них это просто макулатура.

– Как сказать, – рассмеялся Ядерщик, – может не просто макулатура, а, например, экспонат для космических туристов, для кунсткамеры, как ответит тебе на это наш недоверчивый Биолог.

– Шутки шутками, а уйти отсюда без этой рукописи мы не можем, – сказал Бортинженер. – Как ее извлечь? Какие предложения?

– Разбивать я бы не рискнул. Во-первых, листы в безвоздушном пространстве могут просто разлететься, – предупредил Физик. – Во-вторых, они могли предусмотреть нежелательную для нас реакцию на такой вандализм. Наконец, в-третьих, мы не знаем, что станет с бумагой, извлеченной из консервирующей среды?

– Вы обратили внимание, что он светится, хотя мы не направляем на него свет фонарей. – сказал Физик. – А ребята говорили, что капсулы в саркофаге гасли, стоило только отойти от них на несколько шагов. Давайте попробуем отойти и выключим фонари.

 Все трое так и поступили. Крышка Куба продолжала светиться.

– Я рассматриваю это как их предложение поработать с крышкой, – сказал Физик и провел рукой над краем светящейся плоскости, потом ближе к ее середине. Куб не реагировал.

 –Держите меня, – шутливо добавил он и осторожно положил руку на крышку. Тяжелая перчатка скафандра немного погрузилась в поверхность. Физик поднял руку и осмотрел перчатку. Никаких следов соприкосновения ее с желеобразным, как казалось, составам, на ней не осталось. И сама крышка не сохранила никаких отпечатков от перчатки. Она опять стала идеально ровной.

 Это придало Физику смелости, и он медленно погрузил в желе пальцы кисти, держа их вертикально. Затем раздвинул указательный и средний пальцы и, осторожно введя один из листов между ними, сжал их. Он вытащил руку наружу вместе с листом, а Ядерщик подставил под лист ладонь. Желе сомкнулось. Бумага выглядела как бы слегка промасленной и довольно плотной, углы её немного свесились с ладони Ядерщика. Текст был бледноватым, но читаемым. Люди не удержались, чтобы тут же не прочитать его. Содержание показалось им несколько странным. Они ожидали чего-то более предметного, в тайне надеялись сразу узнать что-то о судьбе корабля. Но пока у них создалось впечатление, что перед ними рукописная страница романа из серии «приключения и фэнтэзи».