Чтобы заглушить шум с улицы, она включила звукоизоляцию. Но теперь уже шум из-за двери привлек ее внимание. До нее донесся крик Кары: «Стой! Куда?! Здесь нельзя находиться!». Внезапно дверь кабинета с грохотом распахнулась, и перед Бэлл появился незнакомец.

Он похож был скорее на затравленного зверя, чем на разумное существо: грязное лицо, спутанные волосы, рваная одежда, через которую просвечивало израненное тело, и совершенно безумные глаза. Бэлл в замешательстве какое-то время смотрела на незваного гостя, потом бросилась к нему навстречу.

– Отец! – радостно закричала она.

Бэлл обняла Пола за плечи и прижалась к нему всем телом. От жалости к отцу ее сердце разрывалось на части. Так они простояли минуты две-три, не в силах оторваться друг от друга. Наконец, они разъединили свои объятия, и Бэлл усадила отца на диван в углу кабинета. Сотрудники центра, все это время толпившиеся у входа, разбрелись по кабинету и заняли все стулья, столы и подоконники, некоторым пришлось разместиться даже на полу.

– Кто это тебя так? – спросила Бэлл, заметив засохшие раны на теле отца.

– Это все работа наших доблестных военных! – воскликнул Пол, в его глазах зажглись злые огоньки. – Но мне-то еще повезло в отличии от Солли и ее семьи… Они-то все давно мертвы!

Огоньки в его глазах погасли, а вместо них появились слезы, которые Полу с трудом удавалось сдерживать.

– Не может быть! – ахнула Бэлл и закрыла рот ладонью, еле сдерживая вопль, вот-вот готовый вырваться наружу.

– Я тоже не поверил бы, если бы не видел это собственными глазами! Они просто сожгли всех жителей Варума заживо! Понимаешь, в один момент всех взяли и уничтожили!

Комнату наполнила мертвая тишина. Слова Пола были настолько шокирующими, что сознание отказывалось в них верить. Бэлл на минуту показалось, что все это страшный сон, вот-вот он закончится, и она проснется. Она зажмурила глаза, затем их открыла, но ничего не изменилось, тогда она громко, во весь голос зарыдала.

Так продолжалось несколько минут, ее коллеги молча с сочувствием смотрели на нее. Наконец, ее рыдания перешли в редкие всхлипывания, а потом совсем затихли. На заплаканном лице Бэлл вдруг появилась злая гримаса, она начала говорить.

– Стэк запретил мне рассказывать об этом, но я не стану больше слушать его, – произнесла она. – Сегодня ночью консул, правительство и сенаторы тайно должны покинуть Антею…

Бэлл заметила, как сотрудники центра переглянулись, на их лицах появились недоверие и растерянность.

– Что ты такое говоришь? – в ужасе воскликнула Кара. – Я не верю тебе! Они не могут бросить свой народ!

– Я сама слышала все это на заседании сената! – продолжала Бэлл. – Сегодня в полночь корабли с сенаторами и их семьями отправятся на другую планету! С собой они берут лишь небольшое количество особо ценных по их меркам антейцев…

– И ты тоже должна с ними лететь? – догадалась Кара.

– Да, должна…, – ответила Бэлл. – Но я отказалась… Я остаюсь здесь с вами! – она замолчала на секунду, о чем-то задумавшись. – Послушайте, надо их остановить! – вдруг предложила она. – Мы сейчас пойдем к ангарам и заблокируем их звездолеты… Мы все вместе будем решать, кто должен лететь на них…

Бэлл так понравилась идея, неожиданно пришедшая ей в голову, что она вся преобразилась, от слез и растерянности не осталось и следа. Она выглядела так уверенно, что ни у кого не вызывало сомнений, что будет именно так, как она сказала. Бэлл встала и направилась к выходу, за ней последовали отец, Кара и все оставшиеся в центре сотрудники.

Они покинули здание и оказались на пустынной улице: все горожане давно собрались на центральной площади Церия. Сначала город показался им совсем вымершим, но чем ближе они подходили к сенату, тем сильнее был гул, доносившийся до них из центра.