– Будь осторожен! – прошептала Бонни.

Он прижал палец к губам.

Снова послышался удар.

Бам!

Ричард вышел из спальни в коридор, беззвучно закрыл за собой дверь, и Бонни вдруг захотелось его вернуть. Она сдержалась – ему нужен элемент неожиданности, и крик только предупредит незваного гостя, – но в тот момент ее переполняло отчаянное желание вернуть его в спальню, запереть дверь и позвонить в полицию. Пусть разбираются.

И она точно знала почему.

С лестницы послышался короткий резкий крик. И громкий треск.

Потом тишина.

И удар.

Бам!

Она пыталась убедить себя, что это обычный грабитель, насильник, убийца.

Человек.

Но Бонни знала, что это не так. Она знала, откуда исходит этот звук. С самого начала.

Ступка.

Глухие удары приблизились, и послышалось знакомое клацанье камня о камень.

Прямо у двери спальни.

Бонни закричала. Громкий пронзительный крик, нескончаемый вопль, не требующий вдоха и длящийся бесконечно, вылетел из раскрытого рта без каких-либо сознательных усилий с ее стороны.

Крик не смолк даже в тот момент, когда дверь со стуком распахнулась, и ступка перевалилась через порог в спальню; пестик лихорадочно стучал по камню.

Когда ступка добралась до кровати, Бонни все еще кричала.

Глен сидел на пластиковой скамье в Бауэре, в ресторанчике «Джек из коробочки», потягивая кофе и глядя через окно на заросшие чапаралем холмы к западу от города. Винс позвонил своему другу Элу, профессору университета, который согласился встретиться здесь с Гленом сегодня в одиннадцать утра, а затем отвезти его на место.

Поначалу он с воодушевлением ждал встречи с археологом, другом парня, с которым случайно познакомился в маленьком городе, где остановился, чтобы пообедать. Как в кино, когда подобные случайности ведут к череде приключений крутого героя.

Так поступил бы Бронсон.

Но за прошедшее время – ночь в гостинице, в номере с кондиционером, четырехчасовая поездка по такому захолустью, что трудно себе представить, и сорок пять минут в этой забегаловке, где кормят фастфудом, – у него была возможность все обдумать.

Что он здесь делает?

Возможно, причиной такого иррационального поведения была смерть матери. А может, это некая отложенная реакция, посттравматический стрессовый синдром, который проявляется как возвращение в подростковый возраст. Или…

От углубления в самоанализ его спасло появление Эла Уиттингхилла. Профессор археологии выглядел в точности так, как и должен выглядеть профессор археологии. Пыльная одежда, жилет цвета хаки, лысая голова, борода с проседью. Глен был единственным посетителем, и Эл без колебаний подошел к нему и протянул руку.

– Мистер Риджуэй?

Глен встал.

– Полагаю, мистер Уиттингхилл?

– Зовите меня Эл.

Они обменялись рукопожатием.

– Должен сказать, так странно я еще никого не нанимал на работу. Я лишь вскользь упомянул в разговоре с Винсом, что этим летом нам на раскопках не хватает рабочих рук, и тут он вдруг звонит мне и сообщает, что нашел человека, желающего копать, – профессор улыбнулся. – Не думайте, я не жалуюсь. Самому мне удалось привлечь в этом году только пятерых. Я буду рад любой помощи!

– Я не… – Глен прочистил горло. – Не знаю, что вам говорил Винс, но я не имею никакого отношения к археологии. Просто дело случая. Я поехал на экскурсию в индейские руины в Спрингервилле, и Винс спросил, не желаю ли я поработать на археологических раскопках. Ничем таким я в жизни не занимался. Я… я программист, черт возьми.

– Это не имеет никакого значения. Даже не все мои студенты изучают археологию и антропологию. Один из них специализируется в области делового администрирования. Он тут потому, что считает это полезным жизненным опытом. Так что не волнуйтесь. Вам не обязательно быть специалистом. Просто нужно в точности выполнить задание.