Мы покинули палату и направились к выходу. Сухов, как и в прошлую нашу вылазку, принялся колдовать над замком. Я уже знал, что мне предстоит лицезреть, поэтому вполне спокойно взирал на трансформации Игоря Евгеньевича. Наконец замок щелкнул, и дверь послушно распахнулась перед нами. Я ожидал увидеть уже знакомое мне Серое Ничто, но за дверью на этот раз оказалась самая обыкновенная лестница.

– А где же Пустота? – я с недоумением посмотрел на Сухова.

– Постоянство мы оставляем в этом месте, Анатолий, – Игорь Евгеньевич махнул рукой в сторону коридора. – Там, куда мы направляемся, ничто и никогда не повторяется дважды. В тот раз Лимб показал себя таким, каким ты его подсознательно был готов увидеть. Но на самом деле, он волен выбирать любую форму. И ты запомни это. Может статься, когда-нибудь пригодится.

Опять это странное словечко – Лимб. И он произносит его с таким видом, словно я обязан знать, что это…

– Игорь Евгеньевич, а вот о чём вы сейчас упомянули? Что такое, этот ваш Лимб?

Сухов поморщился.

– А, ну да, – кивнул он, – ты же ещё не сталкивался… понимаешь, Лимб – это начало всего в этом мире… и одновременно конец… короче, скоро ты сам всё увидишь…

Вопреки моим ожиданиям, Сухов выбрал не спуск, а подъём.

– Мы что, собираемся выбраться на крышу? – спросил я его.

– Начинай уже отвыкать от привычных стереотипов, – ответил Игорь Евгеньевич. – В Лимбе неважно, в каком направлении двигаться, главное – чётко понимать, куда идёшь. А в нашем с тобой случае путь наверх, я уверен, окажется намного короче.

Я недоверчиво взглянул на Сухова.

– А ты сам посмотри, – предложил он.

Я подошёл к перилам и осторожно заглянул вниз. И увидел бесконечную череду лестничных пролётов, уходящих в бездну.

– Видишь?

В голосе Сухова прозвучало торжество. По этим интонациям я понял, что Игорь Евгеньевич чрезвычайно доволен собой. Что ж, в данный момент он имел на то полное право.

Мы начали подниматься по лестнице.

***

Поднимались мы долго. Я перестал считать этажи где-то после двенадцатого. Просто решил, что в данном действии нет никакого смысла. Я же не знал, какой этаж является нашей целью.

Двери имелись не на каждом этаже. Чаще там, где они должны были быть, обнаруживались проёмы, наглухо заложенные кирпичом.

– Что там? – спросил я Сухова, чиркнув пальцами по кирпичам, когда мы проходили мимо одного из таких проёмов.

– То же, что и везде, – ответил он безо всяких уточнений.

– Пристанище для душ, таких же, как и мы?

– Может, для таких, а может, и для других, – буркнул Игорь Евгеньевич.

Чем выше мы поднимались, тем сосредоточеннее становился мой попутчик. Если на этаже всё-таки оказывалась дверь, Сухов подходил к ней вплотную и внимательно осматривал – каждую трещинку, каждую зазубринку. Стоял, смотрел, но руками не трогал. Что он надеялся там отыскать, для меня так и осталось загадкой, но ни одна из тех пяти или шести дверей, мимо которых мы уже прошли, его почему-то не устроила.

Как и обещал Сухов, я не испытывал никакой физической усталости. А вот терпение моё стало потихоньку иссякать. Я уже начал подумывать, а не напрасно ли согласился на эту стрёмную авантюру – может, наш подъём и вовсе никогда не закончится, как вдруг на очередном этаже, возле очередной двери Сухов, почти шёпотом произнёс: «Здесь».

– Ты этажи не считал случайно? – Игорь Евгеньевич обернулся ко мне.

– Начал было, но потом бросил, – покачал я головой.

– А я считал до самого конца, – кивнул Сухов. – Тридцать четыре. Мы поднялись на тридцать четыре этажа. Тебе не кажется это символичным?

– И что же тут символичного? – спросил я с лёгкой ехидцей в голосе.