Точно так же после гибели Мадока все нереи попросту спрятались в бункер, где их залили несколькими метрами сплошного бетона. А когда опасность миновала, сообщники из числа людей вскрыли саркофаг. Купили же подручных нереи вседозволенностью. Смена облика и повышенная живучесть нереев легко позволяла имитировать гибель от несчастных случаев, когда тело не найдено. Предатели в качестве награды имели личный гарем, пыточную, лабораторию для опытов над людьми – всё, что пожелает самая извращённая фантазия. «Отработанный материал» в итоге шёл на прокорм тем же нереям, так что насчёт трупов и кладбищ можно было не беспокоиться.

– Ваше величество, я озвучил этим… людям… ваше предложение. Они согласились. Отмечу, что удержать сотрудников службы безопасности от самосуда на месте мне удалось с трудом.

Ленард медленно кивнул, в уме мысленно ругаясь нецензурными словами: отчёт, естественно, не отражал всех деталей… Но это что же там такое в гаремах и пыточных нашли, если опытнейшие следователи контрразведки, прекрасно знавшие, что захваченный живым агент неизмеримо ценнее просто разгромленной сети – и те были готовы расстрелять мерзавцев на месте?

– Благодарю за службу, Ольер. И нет, не говорите. Будем считать, что, согласно обещанию, вы озвучили мне их просьбу оставить им жизнь в обмен на сотрудничество. Я подумал, – Ленард достал из отчёта список с именами, пробежал его глазами, нанёс резолюцию и подписал. – Итак, с этого момента по документам эти люди официально казнены, отныне они по документам проходят как биомасса. Моё и ваше слово исполнено честно. Моё дальнейшее решение будет следующим. Как только эта биомасса станет не нужна генералу Византу, я думаю в качестве жеста доброй воли подарить эту неразумную и неподотчётную закону биомассу спасённым из рук нереев. К этому времени они как раз подлечатся, мы же снабдим этих людей необходимым оборудованием и консультантами. Как думаете, это будет справедливо?

– Я думаю, это будет справедливо.

– Тогда вы, Ольер, спасённым это и сообщите, как мой голос. Заодно передадите мои пожелания скорейшего выздоровления. А как вернётесь, знайте – наградой за хорошо проделанную работу становится, как известно, новая работа. Но вы наверняка захотите провести время с сестрой, да и отдохнуть вам не помешает. Потому по возвращении вы станете заместителем господина Дарона. Он мне недавно намекал, что уже немолод и не отказался бы от расторопного помощника. Надеюсь, вы с ним сработаетесь.

– Служу императору и человечеству.

Ольер щёлкнул каблуками и покинул кабинет явно окрылённый. Намёк прозвучал вполне прозрачный – ему предлагают должность главы дворцовой администрации, при этом господин Дарон с кандидатурой преемника предварительно согласился. Ленард же остался, причём в мрачном расположении духа. Даже сухие рафинированные строчки отчёта изрядно попортили настроение. Император всё-таки не был машиной, способной, когда необходимо одной кнопкой выключить ту или иную эмоцию. И, как назло, всего через час ему придётся на очень важной встрече самым искренним образом изображать весёлого и полностью довольного жизнью человека.

***

За записью очередного релиза императорской пресс-службы Ленард наблюдал незаметно, из уголка. Желательно, чтобы сотрудники студии не обратили внимания: нежелательно отвлекать людей от работы и заставлять лишний раз нервничать в присутствии высокого начальства. Тем временем Этна говорила на камеру так, что Ленард аж залюбовался. Девушка и в самом деле оказалась очень удачной находкой для отдела по связям с общественностью. Поначалу Ленард предполагал, что, едва схлынет первоначальная шумиха, Этна вежливо отклонит приглашение работать в администрации императора и уедет. Неожиданно она согласилась остаться, хотя одновременно учиться новой профессии и выступать с сообщениями пресс-службы было очень тяжело. Сейчас, в очередной раз глядя на девушку, Ленард порадовался, что Этна не уехала. Перед собой можно быть честным, она ему нравилась. Но именно поэтому Ленард каждый раз, когда они встречались на брифингах или по какой-то иной необходимости, разговаривал с Этной вроде бы тепло, но строго за собой следил, чтобы не перейти грань ровных деловых и лишь немного дружеских отношений. Сближаться и ломать Этне жизнь не хотелось. К сожалению, сейчас именно её помощь понадобится в очень важном, но крайне деликатном деле, где просто приказать нельзя.