Шарик с лаем бросился на перерез. Кабан остановился и налитыми от злости глазами уставился на пса. Поросёнок пролетел мимо друга и скрылся во дворе. Кабану ничего не оставалось, как повернуть назад.

– Ты чего это? – нашёл Шарик спрятавшегося в тёмном углу поросёнка.

– В догонялки играем, – соврал тот.

Хрюнчику не хотелось, чтобы о нём думали, как о трусливом поросёнке. Наоборот, он всегда бравировал тем, что он очень отважный на всём белом свете поросёнок. Ничего не боится, даже грозного соседа. Если понадобится, он покажет, кто есть кто! Но это – когда понадобится. И то, если попросят. К тому же, для смелых дел надо иметь дырку в голове. А у Хрюнчика дырки нет. И вообще, зачем всем подряд показывать свой ум? Когда надо – ум сам себя проявит. Как сейчас – помог ноги вовремя уности.

«Опять зря облаял, – запереживал Шарик. – Теперь кабан всем об этом расскажет. И почему всё так получается?»

– Ушёл сосед? – выглянул на улицу поросёнок.

– Ушёл, – ответил Шарик. – Но, если вы в догонялки играете, зачем прятаться?

– Понимаешь, я играючи, а сосед всерьёз. Шуток не понимает. Похоже, чувство юмора у него отсутствует. Только сейчас понял это. Догони меня – растерзал бы.

– Пусть бы попробовал. Я за друга кого угодно в клочья разорву, – хвастливо заявил Шарик.

– Спасибо. Чтобы я без тебя делал? – прослезился поросёнок.

– Следующий раз смотри, аккуратней с теми, у кого чувства юмора нет. Для нас – пылинка, для них – гора накатом. Больше не ходи к соседу.

– Как не ходить? После этого такие впечатления! Сплошной адреналин, аж кровь закипает. Не зря говорят: жизнь – это борьба.

– Дураков с идиотами?

– Обижаешь.

– Извини, Хрюнчик, что сравнил с идиотом. Сам, знаешь, что образно можно сравнивать.

– Если образно – это меняет дело.

– Просто я смотрю, что вы по дурному дурачитесь.

– Мы не дурачимся. Это экстремальный вид спорта – кто кого.

– Можно сказать – у вас взаимообмен.

– Именно так. Сначала я у соседа что-нибудь стащу, потом он у меня. Сам знаешь, у соседей всегда всё вкусней. Вот и хочется стащить.

Поросёнку показалось, что он всё исчерпывающе объяснил глупому псу, причём так умно, что тому добавить нечего, разве что почесать лапой за ухом. И поросёнок расплылся в улыбке.

– Над чем смеёшься? – спросил Шарик.

Пёс не любил, когда другие непонятно над чем смеются. Всегда казалось, что это над ним. И от этого появлялась злость.

– Смех продляет жизнь, – сказал поросёнок.

– Смотря какой. Если смех глупый – сделает тебя глупей. Поэтому всегда делай умный вид и молчи. Тогда за мудреца примут. К тому же, молчание никогда не предаст. Наоборот выручает. Иногда думаю: зачем мы разговариваем?

– Чтобы друг друга понимать.

– А мне порой кажется, чтобы ругаться. Сам знаешь, где слова – там и скандал.

– Не всегда.

– Как это не всегда? Когда я с лаем говорю, в меня люди камнями кидаются.

– Что с них взять, если мы друг другу уступить не можем. Понимал бы меня сосед, ковыряли бы без скандала друг у друга участки.

– Запретный плод всегда сладок. Чем больше запрещают, тем больше хочется. Только зачем? Какой от этого вкус?

– Ха-а! У соседей горькое сладким кажется. Только бы успеть съесть.

– Зачем?

– Затем, чтобы на взрослого похожим стать. Разве ты не желаешь повзрослеть?

– Был ёж, на взрослого желал быть похож. Не разбираясь, всё подряд жрал и полинял. Какой он теперь ёж, если на свинью похож?

– Чем тебе свиньи не угодили?

– Каждый хорош, когда на себя похож. Ты – на себя, Кеша – на попугая. Или ты хочешь ежом стать?

– Ничего я не хочу. Впрочем, иметь колючку не помешало бы… Хотя бы вместо хвоста…

– Послушать бы нам Кешу, – не обращал внимания на друга Шарик.