– Это как?.. Это что?.. Где мы?.. – не особенно надеясь на какой- либо внятный ответ пробормотал он. Потом, как озарение, до него дошло: он спит! И весь этот кошмар с внезапной комой Изабеллы, бредовый рассказ Эммануила об ином мире, из которого, якобы, надо вернуть Изабеллу до конца дня летнего солнцестояния… Приезд какого-то странного бомжа с маленькой лохматой собачонкой… – все это только приснилось ему! Он вспомнил, как, приехав в загородный дом профессора и выслушав всю эту ахинею, потихоньку вызвал Валерку, который подрабатывал на скорой в психиатрическом отделении. Возможно, его санитары что-то там перепутали, или сам Валерка решил перестраховаться, и Павлу тоже вкатили хорошую дозу успокоительного. И он все еще спит!

Павел радостно улыбнулся и с вызовом посмотрел на Эммануила Леонидовича: "Что дальше?"

Дальнейшие действия Эммануила не заставили себя ждать, но очень удивили Павла: заметив его посветлевший взгляд, профессор, не долго думая, подошел к нему и, что было силы, с выворотом ущипнул его за тыльную сторону ладони. Павел взвыл то ли от боли, то ли от неожиданности и с негодованием кинулся на своего кумира.

– Вы в своем уме?! – сжав кулаки и яростно наступая на него, закричал он.

– Э-э-э! Потише! – прикрываясь руками, проговорил профессор. – Немедленно успокойся и дай мне все объяснить! – потребовал он.

Но разозлившегося Павла не так-то легко было остановить.

– Да что?! Что вы собираетесь мне объяснять, дорогой Эммануил Леонидович? – размахивая кулаками и брызгая слюной, продолжал кричать Павел, атакуя профессора. – Что?!! Расскажите очередную сказочку?! Я не верю ни единому вашему слову! Ни единому!!! Слышите? Я – врач, и прекрасно понимаю. что вы одурманили меня чем-то, притащили в это странное место… – он осекся. Место на самом деле было не просто странным, а странным до дрожи в коленях, до радужных кругов в глазах…

– Все сказал? – спокойно проговорил Эммануил Леонидович.

– Все, – буркнул Павел, стараясь не смотреть учителю в глаза: он начинал испытывать стыд за свой неконтролируемый порыв гнева.

– Ну-с, молодой человек, надеюсь вы теперь понимаете, почему я не рекомендовал вам заниматься хирургией? – проговорил профессор, как будто находился не высоко в каких-то неведомых горах, а на родной кафедре в Медицинской Академии. – У вас твердая рука и верный глаз, но вы слишком импульсивны. Слишком подвержены эмоциям, а для настоящего врача, в том числе и для врача вашей специальности, это недопустимо. Вы согласны со мной?

Павел сдержанно кивнул, стараясь смотреть в землю. Ему казалось, что, если он сейчас поднимет глаза, то окажется, что он стоит в одной из аудиторий Академии, а профессор, стоя у доски выговаривает ему за какой-то промах, допущенный им во время стажировки в городской больнице. А трава… Ну что трава! Может быть, кто-то разбил цветочный горшок?.. Профессор, меж тем, все тем же совершенно бесстрастным тоном, каким читал лекции по своему предмету, продолжал:

– А теперь все-таки послушай меня, Паша. Мне совершенно нет никакого резона обманывать тебя, опаивать чем-то и тащить куда-то. Ты что – сын олигарха?

Павел все-таки осмелился поднять голову и теперь с тоской смотрел в ярко синее небо и угрюмо молчал. Эммануил Леонидович продолжал свою лекцию:

– А я, смею заметить, не какой-нибудь больной на всю голову криминальный элемент, решивший подзаработать на твоем похищении.

Павел непроизвольно фыркнул, представив себе профессора в балаклаве с прорезями для глаз и огромным парабеллумом на поясе. Размеренный голос профессора вновь вернул его на грешную землю.