Когда он почувствовал, что вот-вот задохнется, Павел открыл глаза и осторожно выдохнул – в пещере никого не было. Не в силах подняться на ноги, он наполовину выполз из пещеры и еще какое-то время лежал на пороге, вдыхая сладкий и ароматный горный воздух.

"Какое это все-таки счастье: дышать", – устало подумал он. Вытер выступивший на лбу пот и вдруг понял, что не видит собственную руку. Павел в ужасе вскочил посмотрел вниз: трава… пещера… камни… горы вокруг… Он все еще был невидим! "Ну и ладно, – как-то совсем безучастно подумал он, как будто это случилось вовсе не с ним, а с каким-то другим Павлом из сборника фэнтези или научной фантастики (Павел никогда не увлекался подобными жанрами и для него они были абсолютно едины) – Невидим – так невидим! Главное: жив! И теперь надо решить, что делать, чтобы и дальше оставаться живым… И помочь Изабелле…"

Павел вновь ощутил укол совести, потому что за все это время впервые вспомнил о ней. Конечно, их женитьба была всего лишь сделкой: ему надо было поехать в Африку, а ей надо было успокоить отца, которому во что бы то ни стало хотелось срочно выдать ее замуж… Но все-таки… что-то шевелилось в его душе, когда он думал о ней, что-то нежное и теплое. "Бедная Изабелла, – с горечью подумал он. – Где бы она ни была, ей сейчас, наверняка, куда хуже, чем мне…"

***

Изабелла поверить не могла своим глазам. Кольца, браслеты, ожерелья, броши, серьги – все из полновесного белого, розового желтого золота с самыми разными самоцветными камнями… Она примерила очередную пару серег и с восхищением посмотрела на свое отражение в зеркале – чудо, как хороша! Эти изумруды были как раз под цвет ее глаз. Мама тихонько подошла сзади и надела ей на шею ожерелье, которое замечательно гармонировало с изумрудными сережками. Изабелла радостно засмеялась и, как маленькая, захлопала в ладоши. Она обняла маму. Теперь они обе отражались в этом большом также отделанном серебром, золотом и драгоценными камнями зеркале. Мама переоделась. Теперь на ней было красивое длинное платье из темно красного атласа, украшенное кружевами и расшитое золотыми нитями. Но и платье Изабеллы было ничуть не хуже: такое воздушное, изящное, нежно желтое, с глубоким вырезом и многочисленными воланами на юбке.

Изабелла с удовольствием отметила, что очень похожа на свою мать: такие же тонкие черты лица, аккуратно очерченные алые губы, прямой нос и огромные глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, под изящно изогнутыми бровями. Единственное, что отличало их – это цвет глаз: глаза мамы были мягкие карие, а глаза Изабеллы – ярко зеленые, как у отца. И волосы у нее тоже были отцовские – черные, тогда как мама была рыжеволосой – огненный дракон, так назвала ее та странная очень красивая женщина, что встретила их на ступенях лестницы, когда они обе приземлились на широком дворе возле величественного дворца, вытесанного прямо в скале.

Мама Изабеллы тоже была красивой, но красота ее была спокойной, доброй, мягкой… Как сама мама. Красота же той женщины, что встретила их была яркой, кричащей – от нее сложно было отвезти взгляд, но Изабелла поймала себя на мысли, что никогда не хотела бы походить на нее. Она выглядела очень молодой, немногим старше самой Изабеллы, но мама держалась с ней, как со своей подругой-ровесницей. Хотя и сама мама… Она ничуть не состарилась за эти десять лет! Была точно такой, какой Изабелла помнила ее… Возможно, это все чудеса волшебной страны? Может быть, и сама Изабелла навсегда останется молодой, если поселится здесь? А как же отец и… Павел?.. Что-то кольнуло в сердце. Стало грустно и тоскливо как-то… Нехорошо получилось… А вдруг у него все-таки будут неприятности из-за ее исчезновения?