– Ты будешь делать, что я скажу. Ты моя, и я не допущу, чтобы ты забывала об этом – Его хватка болезненно сжимается, глаза горят собственническим огнем – Запомни это.

На мгновение он разжимает руку, но этого достаточно, чтобы я могла среагировать. Недолго думая, я наношу точный отработанный годами удар в солнечное сплетение. Глаза парня широко открываются, а воздух со свистом выходит из его легких. Он делает шаг назад от неожиданности и снова падает в бассейн. Его дружки уже не смеются, а смотрят на меня взглядом дикого зверья, но помогать своему лидеру не пытаются.

Я почувствовала прилив адреналина, когда Тайлер вынырнул из воды, его лицо выражало смесь шока и злости. Вокруг воцарилась тишина, и я осознала, что все взгляды теперь прикованы ко мне. Я не собиралась отступать.

– Ты не ожидал, что я смогу за себя постоять? – бросила я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

Его друзья, все еще в шоке, обменивались взглядами, словно не могли поверить, что их друг оказался в такой неловкой ситуации. Тайлер, потирая солнечное сплетение, наконец собрался с мыслями и, с трудом поднимаясь, начал приближаться ко мне, его глаза горели яростью.

– Мне абсолютно все равно, чья ты там рука, нога или задница. Не подходи ко мне и не трогай меня. Запомни это – моим голосом убивать можно было.

Я развернулась и вышла из помещения с бассейном. Я не витала в облаках и понимала, что серьезно покалечить такого амбала у меня не выйдет, но постоять за себя я могу. Мать настояла, чтобы я занялась боевыми искусствами в свое время, и теперь я была ей благодарна. Я вернулась в комнату и громко хлопнула дверью.

Спиной я чувствовала его прожигающий насквозь взгляд.

И с этими уродами мне придется жить под одной крышей целых шесть месяцев? Это будет долгая война…

Глава 4

В следующие пару недель мне удавалось лавировать по дому так, чтобы не пересекаться с этими тремя упырями. Помогало еще и то, что они не постоянно торчали в доме, а время от времени куда-то уходили. Могли уехать на рассвете и возвращались на закате, или даже могли сорваться посреди ночи и вернуться только на следующий день к вечеру. Большую часть времени они проводили либо в бассейне, либо на заднем дворе в патио.

Каждый день в этом доме становился все более невыносимым. Я пыталась игнорировать взгляды Тайлера, Шейна и Саймона, но их присутствие ощущалось как тень, преследующая меня на каждом шагу. Они были не просто друзьями моего отца, а его правой рукой, и я понимала, что их лояльность к нему не оставляет мне шансов на свободу.

Вечерами я часто сидела на террасе, глядя на звезды, и мечтала о том, как могла бы жить, если бы не эта жизнь. Я представляла себе мир, где я могла бы принимать собственные решения, где не нужно было бы оглядываться на тех, кто может в любой момент решить, что я им мешаю. Но реальность была суровой: я была в ловушке, и с каждым днем это осознание давило на меня все сильнее.

Шейн, с его проницательным взглядом, иногда пытался заговорить со мной, но я всегда держалась на расстоянии. Его дружелюбие казалось неискренним, и я не могла доверять тому, что он говорил. Саймон, напротив, выглядел более уравновешенным. Он часто пытался разрядить обстановку, шутил и смеялся, но я знала, что за этим скрывается нечто большее. Тайлер же был тем, кто всегда напоминал о том, что я не в своей тарелке. Его взгляды полные презрения и угроз, и я понимала, что он не остановится, пока не добьется своего.

Каждый раз, когда я ощущала их взгляды, я вспоминала о том, как мой отец забрал их из детдома и сделал частью своей жизни. Он видел в них не просто подопечных, а своих будущих наследников, и это знание заставляло меня чувствовать себя еще более изолированной. Я была чужой в этом мире, где все, казалось, знали друг о друге больше, чем я могла узнать о себе.