– Я тебя не укушу, можешь не волноваться, – считаю нужным еще раз напомнить об этом Роме.

Мы с ним сталкиваемся в прихожей. Я по привычке потираю руку в месте огромного синяка, полученного в тот вечер, когда этот говнюк хватал меня в ночном клубе.

– Чувствую себя как дома.

– Сказал он таким тоном, что хочется убежать.

– Предстоит потрудиться, чтобы тебя напугать, – ухмыляется авиационный врач, складывая обувь в шкаф. – Кстати, где тот гель для ушибов? – Рома косится на мою руку.

– Мне его всегда с собой таскать?

– Хотя бы для того, чтоб не трогать ушиб.

– Спасибо за заботу, но у меня ничего не болит, Ромео, – имя его я выговариваю немного наигранно. – Гель остался в квартире, в которую я уже не попаду. Ничего не могу с этим поделать.

– Полинка, все готово. Скажешь маме, чтобы не волновалась.

Не успевает крикнуть Рома, как поворачивается ключ в двери. Женщина, которую я ошибочно приняла за бабушку, входит в квартиру, впуская морозный воздух в теплое помещение. Ее лицо в дневном свете уже не выглядит устало, оно почти сияет после трудного рабочего дня. Замечаю схожие черты в мимике с ее дочерью. Ромео галантно перекидывается парой слов со своей родственницей и уезжает, как сообщает, домой. Этот врач только со мной такой колючий? Или дело в нашем первом знакомстве? Я не понимаю.

Мама Полины представляется Светланой. «Мне нравится имя, оно подходит для этой взрослой женщины», – размышляю про себя. Еще вчера почувствовалась легкость в общении, сегодня я в этом убеждаюсь.

– Кристина, а чем занимаются твои родители? От Романа я знаю, что твой отец является управляющим авиакомпании.

– А моя мама точно не ночует с бомжами.

Если бы Полина не предложила ночлег, меня бы коснулась такая участь. Я была бы первым нищебродом в нашем светском обществе высокомерных родственников.

– Видимо, не следовало говорить то, что первое пришло в голову? – искусственно улыбаюсь и касаюсь мочки своего уха.

– Это у Кристи юмор такой, ты привыкнешь, – вежливо сообщает Полина женщине.

– То есть ты хотела сказать, что твоя мама занимается чем-то интересным?

– Я не нахожу, что ее деятельность меня впечатляет. Она держит свою кондитерскую.

– Это уважительно для человека, увлеченного любимым делом. Впрочем, как и твой отец, она нашла себя в управлении. А у тебя есть какая-то жизненная цель?

И тут я сталкиваюсь с очевидным, ведь у меня нет ни малейшего представления, как будет выглядеть мой завтрашний день.

– Завтра рейс, а денег у меня нет. Прошу не предпринимать ничего на этот счет, я разберусь в своих проблемах, – предупреждаю на берегу, выставив ладонь перед собой. – Я решу проблему получения денег за свой нелегкий труд, чтобы хоть как-то выжить после того, как отец закрыл мои банковские счета и выгнал из квартиры за угон самолета, вульгарные новости и дебош, учиненный подругой в аэропорту, – мне приходится загибать выставленные пальцы, перечисляя все трудности жизни стюардессы. – Думаю, вопрос о целях немного некорректен, учитывая то, что несколько месяцев назад моим желанием были бесконечные вечеринки, – быстро проговариваю я, и моих губ касается кружка с водой, которая ставит освежительную точку в продолжительной речи.

Кухню накрывает тишина этого вечера, лишь телевизор, включенный Светланой, тихонько передает унылые новости.

Есть такая категория людей, они из вежливости предпочитают не комментировать странности ситуации, в которые я попадаю. Чертовски приятно, что мама Полины интересуется не только моими планами на будущее, но и тем, что я ела за день.

А еще Светлана напоминает, что я могу остаться у них, сколько моей душе угодно. Но я слишком горда, чтобы злоупотреблять положением, поэтому буду думать, что делать дальше.