Но в этот день во время поездки в метро мы заметили совершенно иную картину. Полнейший унисон голосов! Все были немного напуганы, но воодушевлены; немного недовольны, но при этом согласны претерпеть некоторые неудобства; немного злы, но готовы прийти на помощь даже тем, кто сейчас далеко. И все в едином порыве хотели одного – справедливости. И если власть имущие наверху ее добьются, тогда эти люди начнут менять себя сами, природа подскажет, в какую сторону двигаться, нужно будет просто им не мешать.

– Как же их сплотил общий враг, – пробормотал мой друг, поднимаясь по длинному эскалатору. – Лучше бы они привыкли так жить и в спокойной обстановке. Пройдет пара лет, и если все нормализуется, то мотивация в их сердцах угаснет.

– Не будь к ним так строг, у большинства из них очень ограничена мера понимания действительности. Тем более, им показывают проблему лишь с одной стороны, а за океаном ту же самую проблему освещают иначе. И парадокс в том, что с какой стороны ни посмотри – везде есть своя правда. Ты всегда пытался сравнивать всех с собой – лучше попробуй смотреть на мир их глазами.

– Я стараюсь. Надеюсь, что когда-нибудь ко мне это придет, а пока мне гораздо легче проникнуть в их голову и попытаться переставить там все в той последовательности, которую я считаю правильной.

– Значит, ты ничем не отличаешься от тех, кого критикуешь. Представь, как будет скучно, если все будут такими, как ты! А главное – ты потеряешь свою уникальность. Поэтому не мешай людям быть особенными, пускай и в своей глупости, – улыбнувшись, отвечал я.

– Да я и не мешаю, лишь бы только они своей глупостью не мешали мне. Но ведь они окружают меня везде, я уже устал с этим мириться. Нам в первую очередь нужно думать о грядущих поколениях, а не пытаться помочь всем людям: многие из них этого не заслуживают. А мы по старой привычке пытаемся задобрить большинство, ведь в сытости ни у кого не возникнет желания бунтовать. Вместо того, чтобы раздавать всем рыбу, лучше бы дали людям удочки. Будет возможность для инициативы – наш народ так выстрелит вперед, что никому не под силу будет за нами угнаться. А пока у нас инициатива жестоко наказуема, и никто не собирается ничего менять.

– Ты же знаешь всю систему изнутри и сам понимаешь, что так быстро ничего не происходит. Дай время таким, как Хозяин, и они все исправят. Император все это понимает. Я уверен, что рано или поздно все будет хорошо. Просто одному человеку такое не под силу. А если и под силу, то цена, которую за это придется заплатить, будет слишком высока.

Через три минуты мы были уже возле парадной старого дома, куда много лет назад заходили не реже, чем раз в неделю. Каждую субботу тут собирались молодые бунтари, полные решимости перевернуть если не весь мир, то, как минимум, все научное сообщество. И тогда мне было непонятно, как такие живые и пытливые умы в итоге становятся частью закостенелой системы? Почему мы не ощущаем на себе плодов их преобразований? Вся проблема в том, что система или меняет человека, или ломает его. Но поскольку быть поломанным никто не желает, все они, когда приходит время, меняют свои принципы и уже давят таких же революционеров, какими когда-то были сами. Замкнутый круг. Но даже в этом правиле, как всегда, бывают исключения – те, кто не хотят прогибаться. И чем сильнее система, тем больший на ее счету процент сломанных судеб. Но рано или поздно найдется тот, кто окажется настолько сильным, что все винтики и шестеренки этой системы не в силах будут его удержать. Тот, кто окажется могучим айсбергом на пути непотопляемого судна. Тот, кому все усилия, направленные против его действий, будут казаться волнами, тщетно пытающимися смыть в море огромную скалу.