Клаус тоже поднялся, поравнявшись с серыми глазами:

– Мне, – и свинцовый кулак прошёлся по крысиному лицу, сминая кости, превращая его в бесформенное нечто.

Рэта стремительно мотнуло вбок, и под фанфары разлетевшегося вдребезги оконного стекла он вылетел на улицу, приземлившись в ногах своих дружков. Им понадобилось чуть меньше минуты, чтобы переварить увиденное, после чего они выхватили сабли и бросились на штурм кабака. Часть полезла через окно, – зря, потому как первая же показавшаяся в проёме рожа некисло так отхватила от великана освободившимся из-под своей ноши табуретом, – другие же воспользовались более традиционным способом.

– Схватим его, парни! – с порога проорал вошедший первым коренастый тип в чёрной треуголке и, наведя на Клауса сверкающее белизной остриё сабли, помчался в атаку.

Клаус отвесил очередной роже из проёма тем, что осталось от его бесхитростного оружия, и молниеносно поднырнул под нёсшегося на него противника, проворно избегая прямого укола. Одной рукой он схватил пирата за накрахмаленное жабо, другой подцепил пояс штанов и, отрывая от пола, запустил в стену позади себя. Она радушно приняла летящего вверх тормашками здоровяка в свои каменные объятия, после которых тот без чувств сполз вниз и картинно сложился пополам. Великан бледно усмехнулся и повернулся к остальным, неспешно окружавшим свою добычу словно стая голодных акул. Вскоре к ним присоединились и дружки с улицы, полностью отрезая Клаусу любые пути к отступлению. Но он и не собирался никуда отступать.

– Выбирай, Чёртова дюжина, – прохрипел косматый мужичок с обвязанной вокруг шеи банданой из красного дорогого шёлка, говорившей о том, что он занимал должность первого помощника капитана. – Пойдёшь с нами добровольно или ногами вперёд?

На миг помещение наполнилось злорадным гоготом.

– Меньше слов, больше дела. Нападайте.

– Как тебе будет угодно. – Космач махнул рукой, и десяток кровожадных сабель устремились к безоружному демонслееру.

Клаус метнулся к своему столику и, вцепившись в него мёртвой хваткой, что было дури рванул на себя. Приколоченная на совесть корабельными гвоздями ножка хоть и с трудом, но устояла. А вот округлая столешница с громким хрустом, на долю секунды перекрывшим топот приближавшихся сапог, оторвалась и теперь, оказавшаяся в огромных руках пирата, превратилась в добротный щит, ставший непреодолимой преградой на пути острых сабельных жал. С глухим стуком вонзились они в посеревшее от пятен жира дерево, и великан, не выпуская столешницы из рук, совершил стремительный рывок вперёд, подхватывая бандитов, пытавшихся их выдернуть. Мясной клубок из повисших на столешнице человеческих тел преодолел чуть больше полуметра и смачно протаранил тяжелый стол, заставленный стульями. По кабаку разлилась ужасная какофония, сплетённая из трескотни мебели, конечностей и болезненных стонов.

– Ну, чего застыли, недоумки?! – недовольно захрипел космач на обомлевших подельников. – Прикончите его!

Он вскинул саблю и самоотверженно ринулся на врага, точно надеялся собственным примером вдохновить нерадивых подчинённых, но не пробежал и половины пути. Пущенная с неприличной скоростью остановившимся Клаусом столешница врезалась в него и отфутболила в другое окно. Первый помощник под ошарашенные взгляды своих людей выбил его спиной и приземлился где-то недалеко от капитана. В трактире воцарилась напряжённая тишина. Вросшие в пол после увиденного бандиты с выпученными глазами таращились на демонслеера, а тот в свою очередь выжидательно смотрел на них. Неизвестно как долго ещё продлилась бы эта игра в гляделки, если б пожилой трактирщик не приоткрыл дверь и не выглянул наружу, посмотреть что происходит. Противный скрип проржавевших петель беспардонно оборвал затянувшееся затишье, и получившая условный сигнал кабацкая драка пробудилась ото сна, вновь приходя в движение.