Глава секты Жёлтой Змеечерепахи подтвердил готовность, и Шу Лан, сконцентрировавшись, направил энергию ци внутрь жаровни. Его уровень развития алхимии позволял обойтись и без неё, однако создание Очищающей кристальной пилюли лунного света было слишком важным для секты алхимиков, поэтому пренебрегать жаровней не следовало. Глава секты алхимиков внимательно следил, как под его воздействием ингредиенты раздробились и перемешались, начав реагировать между собой.

– Брат Ян Дао, начинайте, – воскликнул Шу Лан, и тот, создав движениями рук в воздухе усиливающий жест, упёрся засветившимися ладонями в спину главного алхимика. Через его руки, в тело работающего с жаровней Шу Лана потекла энергия, ускоряя процесс создания пилюли.

***

«О моих проблемах, желаниях и чувствах никто не думает! Никто ни во что меня не ставит! А как лечить, так сразу, он меня, видите ли, ждёт! … Надеюсь, он серьёзно болен, надеюсь, это стоит того, что я лишилась такого важного опыта! … Как приехал в этот раз, везде мне палки в колеса ставит!», – обиженно размышляла Шу Цинь, пока возвращалась в свою комнату за медицинским деревянным чемоданчиком из бамбука, а после добиралась до гостевого помещения, где разместили Ян Фэнмина.

Он всегда там раньше останавливался, когда они с отцом, или чаще он один, приезжали в долину за лечебными травами, зельями, отварами и пилюлями, или ещё по каким-либо вопросам.

Неожиданно Шу Шуцинь услышала тихий разговор двух людей, судя по донёсшимся до ушей травницы словам, они обсуждали сына мастера секты Жёлтой Змеечерепахи Ян Мина. Конечно же, в девушке взыграло природное любопытство, она притаилась за резной деревянной изгородью, украшенной множеством цветов, чтобы подслушать разговор.

– Почему мастер вашей секты, сын главы Ян Диндао, такой хилый? – спросила работница поместья главы большой долины травников и семьи Шу в целом, у какого-то ученика святой секты Жёлтой Змеечерепахи.

Тот в ответ тихо рассмеялся:

– Нет, что ты, он совсем не хилый. Знала бы ты, как он тяжело и долго тренируется.

– Тогда почему он всё время болен? – опять спросила девушка.

Её собеседник опять тихонько рассмеялся:

– Какая ты непонятливая девушка, – намекающе произнёс он и стал говорить ещё тише, – Вот в прошлый раз, например, брат Ян Мин специально съел травы, которые нарушают циркуляцию энергии желудка. В этот раз он зажёг тонкую ароматическую палочку, и с её помощью сделал себе небольшие прижигания на коже, чтобы походило на сыпь.

– Для того, чтобы чаще сюда приезжать? … – спросила служанка, и мгновение подумав, добавила: – Неужели?

Юноша ей в ответ улыбнулся и кивнул. Шуцинь видела это в щелях между растениями и рисунками реек.

– Предполагаю, – сказал он тихо.

Непоседливая травница не стала подслушивать разговор дальше, её и так все стало понятно: Ян Фэнмин не болен, а то, что она потеряла возможность изготовить пилюлю, это просто из-за того, что он так развлекается! Шуцинь была в гневе, но внезапно придумала план, как вывести молодого человека на чистую воду. Погасив эмоции, девушка решительно направилась в его комнату:

«Значит, издеваться надо мной вздумал?! Это шутки такие?! С самого приезда ты всё мне портишь!»

***

Шу Цинь распахнула двери, и оставив их открытыми, прошла внутрь. Она осмотрелась, и затем поставив лекарский деревянный чемоданчик на стол, после присмотрелась повнимательнее к молодому человеку. Ян Фэнмин радостно улыбнулся:

– Сестрица Цинь-Цинь, ты пришла меня проведать?

– Мне сказали, что ты болен, братец Фэнмин, – ответила та, сдерживая раздражение, но внешне не подавая вида. – Только с утра был здоров, как конь, а теперь вдруг захворал. Какое несчастье. Даже не знаю, почему тебе не помогает культивация? Ты ведь, говорят, так долго и тщательно тренируешься, а остаёшься всё таким же хилым и болезненным. Прямо беда какая-то с тобой. Я очень за тебя переживаю, брат Мин-Мин. Надо что-то с этим делать, так дальше не может продолжаться.