Проще говоря, сводили с ума.

– Мне жаль, Ищунья, – произнес Аэро, теребя пустой тюбик. Он стеснялся своей эмоциональной слабости. – Я бы и рад уйти с тобой, но не могу.

Ищунья пожала плечами:

– Как хочешь, сил.

Не сказав больше ни слова, она вышла в коридор. Дверь с гудком закрылась за ней. Аэро вообразил, как Ищунья несется по коридорам и петляет в огромных пещерах, наполненных золотистыми криокапсулами. В этих хранилищах спала жизнь – животные и растения, – готовая, когда придет срок, заново заселить планету, восстановить толику того, что было потеряно после Конца. Перед мысленным взором Аэро замелькали образы прошлой Земли, которые он видел в Агогэ.

Ничего не выйдет, если Драккен добьется своего. Проект «Ковчег» останется неудавшимся экспериментом, доказательством, что основной инстинкт человечества – разрушение и что спасать людей бесполезно.

– Звездное пекло, – пробормотал Аэро и снова принялся отжиматься.

Некоторое время спустя, как раз когда он выполнял особенно трудное упражнение – приседания вкупе с движениями руками, – тишину нарушил голос Ноя:

– Всем носителям явиться в комнату управления.

Темнота под Землей взывала к ней.

Ищунья выбежала из комнаты Аэро и помчалась по пещере, огибая криокапсулы. Остановилась у одной, подписанной «Buteo jamaicensis»[3], хотя и не знала, что это значит. Заглянула внутрь через прозрачную панель: там плавали подсвеченные дымчатым изумрудным светом зародыши. В этой пещере хранились птицы. Так сказала Майра, когда они в первый раз заглянули сюда, – еще до того, как вернулся Четвертый ковчег и все изменилось.

«Поганый, вонючий Драккен, – подумала Ищунья. – Сильнейший из силов».

Она помчалась дальше, загребая руками и ногами. Пронеслась еще через несколько пещер среди криокапсул (с «земноводными» и «насекомыми») и влетела в узкий тоннель, отходивший в сторону и змеившийся в толще камня. Осветительные панели остались позади; в этой части подземного комплекса за оборудованием никто не следил. Тоннель привел в очередную пещеру, часть которой занимали недоделанные криокапсулы. Это хранилище так и не закончили.

Конец нарушил планы создателей.

Ищунья втянула воздух, наполненный запахами пыли, камня и существ, что скреблись и рыли ходы в Темноте под Землей. Свет в этих тоннелях давно уже не горел, и это Ищунье нравилось. Ной не доставал сюда своими датчиками: обычно он следил за каждым ее шагом, но тут она могла побыть одна.

Ориентируясь на запах, двигаясь на ощупь, она отыскала гнездо ничего не подозревающих жуклов. Сожрала их, ловко уворачиваясь от ядовитых жвал и разгрызая хитиновые панцири острыми зубами. Насытившись, облизнулась. Набитый живот выпирал, и кожа на нем туго натянулась. Забившись в уютный уголок, Ищунья задремала. Спала, пока живот немного не опал, а затем, пробежав немного по своим же следам в обратном направлении, свернула в другой тоннель.

Она мчалась во всю прыть, из-под рук и ног летели песок и камушки. Остановилась только у нужного места.

Дверь в Стене.

Ищунья наткнулась на нее во время охоты. Это была особенная дверь – тайный, давно забытый черный ход. Золотистые створки, отмеченные печатью. Ищунья провела пальцами по узору в виде змея, глотающего собственный хвост и окружающего слова на древнем языке:

Aeternus eternus

Дверь, словно ощутив ее присутствие, открылась. С грохотом, от которого содрогнулись своды тоннеля, створки ушли в толщу камня. Ищунья припала к полу, зажимая уши руками, а когда грохот стих, заглянула в черноту за порогом. Она знала, что там – Кати-комната. Готовая отнести Ищунью наверх, по многомильной шахте в скальной породе.