– Поняла, – кивает Соловьева.

Пилик.

«Пользователь Вова Красное Солнышко. Уведомляем о новом обновлении. Вам предоставляется доступ к демоверсиям «Свадебные тортики».

– Да как же выключить эти голосовые уведомления? – качает головой император. – Не смотрите так на меня. Ник я выбрал первый пришедший в голову. А поменять его нельзя, иначе уровни сгорят.

– Понятно, Ваше Величество, – кивает всегда всё понимающий Шопегль.

Соловьева не очень-то разделяет мнение генерала армии, но на всякий случай тоже кивает, как и Гисмарк.

***

– «Гром просвещения» – теперь неотъемлемая часть «Красного замка», – вещает со сцены Анфиса Волконская. Княжна оглядывает ряды сидящих «громовцев». – Вы все – часть «Красного замка».

Легким изящным движением она откидывает с глаз упавший каштановый локон. Парни рядом громко выдыхают. Глаза у них настолько заплыли от эстетического удовольствия, будто увидели воплощение Лели, богини весны и красоты. Хотя, чего скрывать: я тоже любуюсь гибким станом девушки, запакованной в красную форму «Замка».

Почти весь «Гром» приехал в «Красный замок» на вводный инструктаж. Скоро в стенах «Замка» у нас начнутся практические мастер-классы. Редко, но мы будем сюда ездить. И Анфиса, как заведующая в учсовете по дисциплине, собрала учеников филиала, чтобы объяснить, как нам себя вести.

Актовый зал вместил в себя весь «Гром» и еще места остались.

– Вы – «Замок». Поэтому вы имеете полное право участвовать в голосовании председателя учсовета. И с другими мероприятиями лицея обстоит всё так же. Сословное деление в стенах лицея совсем не важно. Я обещаю, что никто не будет вас притеснять. Если же кто-нибудь из учеников головного лицея вас обидит, обращайтесь к Арсению Беркутову. – Обольстительно улыбнувшись, княжна смотрит на меня. А по ее примеру на меня оборачивается весь зал. – А Арсений уже передаст мне. Мы с ним часто пересекаемся по важным делам. Очень часто.

Становится тихо, очень тихо, так что оглушительно гремит чей-то кашель в другом конце зала.

Я никак не реагирую. Под сотней ревнивых взглядов откидываюсь в кресле и продолжаю с улыбкой любоваться княжной. Подумаешь, смотрят. Подумаешь, Анфиса намекнула на нашу близость. Настоящая близость будет только когда сам я решу. Если решу. Понятно, девочка соскучилась и всеми способами пытается обратить на себя внимание. Ну и заодно отворотить соперниц громкими заявлениями.

Лично мне от этого детсадика только скучно.

После выступления Анфиса спускается со сцены и садится в пустое кресло рядом со мной. А я даже не гадал, для кого она заготовлено. И так понятно. Алеся уселась слева от меня. Справа хотела Дарико, но еще до начала рассадки подбежал дежурный от учсовета и сказал, что место заготовлено для важной особы. Грузинке пришлось с раздутыми щечками уйти в конец зала.

Какое-то время мы с княжной молчим и слушаем выступление завуча. Потом, не выдержав, Анфиса оборачивается и шепчет:

– Ты не в обиде?

– Нет, – усмехаюсь. – Я уже привык к твоим выходкам.

Княжна хитро стреляет карими глазками.

– А если мне пойти дальше и всем говорить, что я твоя девушка?

Ох, девочка, это ты зря.

– Ко лжи я никогда не привыкну, – холодно отвечаю.

Лицо Анфисы сразу вытягивается.

– Сеня, я не хотела, прости… если хочешь знать, я готова и по-настоящему! – пылко она заверяет.

Ох, солнце ты мое ясное. Всё тебе хочется кинуть лучик в мое окошко.

– Во-первых, не готов твой отец…

– Мы с бабушкой уговорим его. И не думай, что он так уж против! На самом деле папа тебя любит, как родного.

– Во-вторых, не готов я, – припечатываю.

– Оу! – огорченный вздох. Царская осанка пропадает, девушка чуть ли не горбится. Без слез не взглянешь.