Поскольку до Лхасы сравнительно недалеко, все селение возит туда овощи на продажу. Благодаря этому удалось скопить деньги на новый дом. Дороже всего обошелся лес для перекрытий. Бревна привозят из Восточного Тибета. Камень для цоколя и необожженный кирпич для стен заготовляли сами. А строить по обычаю помогали соседи. Дом получился отменный. На побеленном фасаде черной краской обведены наличники. Они расширяются книзу, создавая иллюзию слегка скошенных стен, что свойственно тибетской национальной архитектуре. Большую комнату украшают расписанные балки перекрытий и такие же столбы. Вдоль стен тянутся лежанки, накрытые ковриками. По углам расставлены сундуки для одежды. В семейном алтаре – портрет далай-ламы. Перед ним горит лампада.

Хозяева посетовали на долги, в которые пришлось залезть в связи с постройкой дома. Но новоселье радует их. И в благодарность Церин и Чодрон уже третий год делают щедрое приношение монастырю. Поинтересовался какому же? Оказалось, все тому же Дрепану, крепостными которого были их отцы и деды. Ведь там каждого здешнего жителя знают и не забудут как следует за него помолиться.

Итак, население Тибета утроилось, тогда как число лам сократилось со 150 до 35 тысяч. Для края, традиционная культура которого неразрывно связана с религией, такая перемена не могла быть безболезненной. Но ламаизм доказал свою жизнестойкость. Уже возрождено около тысячи монастырей. На что же существуют они теперь, лишившись крепостных и поместий? Лама Джампел, которому я задал этот вопрос, провел в монастыре Сера шестьдесят лет. Родители когда-то привели его сюда пятилетним. Теперь в таком возрасте монахом стать нельзя. Сначала нужно обучиться грамоте в шестилетней начальной школе.

Среди поредевшего населения монастыря Сера наряду с великовозрастными ламами можно видеть и 12-летних новичков. Рассевшись группами во дворе, они увлеченно ведут богословские споры, когда брошенный кем-то тезис нужно мгновенно поддержать или опровергнуть.

– Вот вам первый ответ на вопрос о доходах, – говорит Джампел, указывая на иностранцев с видеокамерами, снимающих эту колоритную сцену. – Прежде мы неохотно пускали сюда посторонних. Нынче же туристические фирмы постоянно имеют с нами дело – к обоюдной выгоде. Есть и более доходные виды предпринимательской деятельности. Мы восстановили древний способ изготовления бумаги для священных книг и печатаем Кангиур.

Джампел ведет меня в малый молельный зал, стены которого сплошь состоят из стеллажей. В каждой ячейке хранится деревянная доска с текстом одной из страниц канона. Монахи работают попарно. Один берет из заготовленного штабеля резную доску, смазывает краской. Другой проворно накладывает сверху полоску бумаги, прикатывает валиком.

Храм Джокан специализируется на другом. Его настоятель Тупден показал мне помещение, где ламы покрывают золотой краской статуи Будды. Их формуют на соседнем дворике нанятые гончары. Говоря по-нашему, тибетские монастыри и храмы перешли на самофинансирование. Они изготовляют предметы культа, выращивают фрукты и овощи, принимают туристов. Кроме этого, монахи по-прежнему получают подаяния, прежде всего от родственников. Состоятельные люди завещают монастырям часть нажитого имущества.

Неподалеку от монастыря Дрепан находится храм Нечун. Когда-то в нем обитал главный оракул Тибета. Высшие сановники приезжали послушать его предсказания, прежде чем решать какой-то важный вопрос. Теперь там разместилась буддийская семинария. Ее возглавляет Боми Цаба. В 1958 году он вместе с далай-ламой удостоился почетного титула Гэси (знаток богословия). В семинарии проходят десятилетний курс свыше ста наиболее способных молодых лам, рекомендованных монастырями. В программу обучения, кроме религиозных дисциплин, включены и общеобразовательные.