Взрослый мужчина – это вполне сформировавшийся идиот. И все дела. Мальчишка же – совсем другое дело. Он независим и свободен, как птица. У него свой собственный путь, который он прокладывает с таким старанием и упорством, что только пыль да щепки летят, и при этом обычно надеется, что они запорошат глаза ближнему.

Вот и теперь, сидя рядом с Чипом, обмахивая его шляпой и восхищаясь им, я не мог не поразиться тому, с какой легкостью он поставил на место красавицу Мэриан Рэй.

Она и в самом деле была красива. Вполне мила, чтобы свести с ума любого мужчину. Одной ее улыбки было достаточно, чтобы на целый месяц лишить бедного погонщика сна и покоя, после чего ему не оставалось ничего другого, как ворочаться с боку на бок ночи напролет. Она была так очаровательна, что в мгновение ока покорила сердца целой бригады, занятой на обслуживании пресса для сена. Для этого вполне хватило одного ее взгляда.

Но только проделать тот же самый трюк с Чипом все-таки не смогла, как ни старалась. Тут все ее чары оказались бессильны.

Да и какое дело было ему до всех ее прелестей? Не раздумывая ни минуты, он отдал бы всех красавиц на свете за одну лишь новенькую винтовку и резвого мустанга-трехлетку с пышным, развевающимся на ветру хвостом и огненным взглядом.

И вот когда все остальные мужчины, по своему обыкновению, впали в благоговейное оцепенение, мальчишка невозмутимо вылез вперед и, образно говоря, уподобившись слону в посудной лавке, протопал по тончайшему фарфору ее души, в которую по ходу дела беззастенчиво наплевал, а потом еще не преминул осудить отца девушки и вообще дал красавице достаточно пищи для размышлений на несколько месяцев вперед, так что бессонные ночи ей теперь были обеспечены.

Скажу откровенно, к мальчишкам я чувствую особое расположение. Так было и так будет всегда. Я восхищаюсь ими. Но если уж быть до конца честным, то еще больше я им завидую.

Тогда же, сидя рядом с Чипом и разглядывая его, я думал о его выносливости, о том, чего он уже добился и что мог бы еще совершить, и не смог удержаться от горестного вздоха, представив, что пройдет всего каких-нибудь два года, и он неизбежно станет таким же, как мы все. Стрела амура пронзит его в самое сердце, отравляя тело и душу сладким ядом, он превратится в сентиментального увальня, феномен которого нам чрезвычайно близок и понятен, ибо, раз и навсегда оказавшись в плену у женских чар, мы являем собой лишь жалкое подобие могучего Самсона.

Так что триумфу Чипа не суждено длиться вечно. Рано или поздно его тоже не минует такая же участь.

Но в тот момент он был непоколебим и неприступен, подобно укрепленному английскому форту на Гибралтаре, который в просторечии именуется Скалой. И я смотрел на него с таким восхищением, словно передо мной сидел сверхчеловек.

Конец ознакомительного фрагмента.