– А мужчины могли? Может, поссорился с кем-то? Может, кто-то в Белку влюбился? – спросил я.

– Не думаю. На Белку здесь никто внимания не обращал. Зайчик под голубого косит, но он точно натурал. Я такое чую. А ссоры и так далее – я не знаю. Не интересовалась я этим Костей.

– Вы сами его травили?

Она улыбнулась:

– Нет. Если что-нибудь вспомню, то расскажу, – кивнула и вышла.

Я проводил ее взглядом. Вася громко хмыкнула. Я позвал Зайчика.

Он сел, манерно развалился на стуле и распушил бакенбарды.

– Ой, да я не знаю. Наверное, Белка. Ну кому еще?

– Сначала о себе расскажите немного, – перебил я.

– Ну, что рассказывать? Я и не смотрел на него, как его там, Костю.

– Вы живете где? Учились, работали где? Регистрация есть?

– Конечно. Документы у начальства.

– Паспорт принесите, – предложил я.

Заяц стушевался.

– Документы тащи, Побегайчик! Ты думаешь, мы тут шутки шутим? – сказала Вася.

Ага, она сегодня злой следак. Как и всегда, впрочем.

– Да это… Хорек сказал, регистрацию сделает. Я не узнавал пока.

– Ты нам по ушам ездить будешь? Колись давай! – Вася стукнула по столу.

Заяц вздрогнул:

– Я из Триседьмого. Театральное училище окончил, работу не нашел. Хорек мне и предложил. Сказал, чтоб я не высовывался, а то выгонит. Я как только деньги получу, сразу сам сделаю. Регистрация у вас в Тридевятом дорогая, а у меня пока…

Теперь он совсем не выглядел странным голубоватым зверем. Сидел, сжимая лапы, смотрел в сторону.

Мы с Васей переглянулись и заржали.

– Регистрация, говоришь, дорогая? Узнают – депортируют и последнюю шкуру снимут? Дурик ты, братец кролик, – сказал я.

Он посмотрел удивленно:

– Так Хорек говорил.

– На то он и Хорек. Как закончится это все, возьмешь паспорт и в Канцелярию пойдешь. По будням до шести вечера, в пятницу до пяти. Штраф заплатишь за просрочку. Копеек пятьдесят или семьдесят.

– Правда? Сразу и побегу.

– Ну, для приличия расскажи по делу чего-нибудь, – сказал я.

– Да, я вот что вспомнил. Костя с Волком о чем-то говорили. И деньги Костя Волку давал, кажется. Точно не знаю, но было что-то такое.

– Когда? – спросила Вася.

– Позавчера. Верно, Кристина тогда за провод запнулась, ушиблась. Ее девчонки утешали, а мы ушли на улицу, кто перекурить, кто просто так. И я видел.

– Сумму можешь назвать?

– Ннет. Но вроде, бумажки были, несколько. Не мелочь.

– Хорошо. Здесь подпиши, – сказал я.

Заяц подписал, подошел к двери, остановился, пригладил уши, этак лапкой двинул, бедром вильнул и выплыл из комнаты.

– Станиславский, – пробормотала Вася.

Я объявил перерыв. Помреж принесла нам кофе. Не очень сладкий кофе со льдом. Святая просто! Умеет Хорек кадры подбирать. Пока я блаженствовал, отхлебывая напиток, Вася листала записную книжку.

– Ага, точно! В – 30р, так и написано.

– Волк – тридцать рублей, – перевел я, – а может, и нет.

– Надо же, любовное зелье. Я бы что-нибудь отшибающее память взяла, – сказала Вася.

– Думаешь, из-за этого? Тут всего-то тридцатник.

– Кому и рубль деньги, – назидательно сказала Вася.

– Надумаю кого убить или ограбить, обращусь за консультацией.

– Да ладно, лейтенант, не прибедняйся. Сам справишься. Предлагаю Лисичку, а потом уже Волка.

– Идет, – согласился я.

Лисичка была вся модная, ухоженная, прилизанная и пахла духами. Поглядела на мои ноги и фыркнула. Ну да, сандалии с носками. В ботинках жарко, а голыми пятками сверкать неудобно.

– Закурю, не возражаете? – спросила она. Не дожидаясь ответа, взяла сигарету и помедлила. Никто не поднес огоньку, и она сама щелкнула зажигалкой. Когти с кроваво-красным лаком. Выпустив дым, сказала, – Ничего об этом не знаю. Я на них внимания не обращаю.