– Не переживай, не засидимся. Мне тоже время дорого, надо подготовиться к семинару. Препод завтра спросить обещал.

– Смерть зубрилам и выскочкам! – рассмеялась Кира.

– Жди меня после занятий у входа, агент Казуар!

– Кто-кто? Казуар?

– Ну да, редкая такая африканская птица. Как раз на первую букву твоего имени. Тебя что, эта подпольная кличка не устраивает? Придумай, если хочешь, другую.

– Да нет, норм. Казуар так Казуар, – пожала плечами Кира и направилась в аудиторию. На ходу она оглянулась и спросила:

– А ты кто? Там, в твоей тусовке? Какая подпольная кличка?

– Я… Ну, как обычно всех Серег зовут? Серый. Короче, я просто Серый. Это даже хорошо, чем проще, тем лучше.

Кира влетела в аудиторию после звонка и сразу плюхнулась на заднюю парту. Она всегда сидела на «камчатке» – и в школе, и в универе, однако все, что препод писал на доске, запоминала сходу. Пока группа пыхтела, пытаясь усвоить непростую тему, Кира играла под партой в очередную компьютерную бродилку и стрелялку. Препод, конечно, все видел и нередко пытался ее застать врасплох. Она вскакивала и без запинки отбарабанивала ответ на самый заковыристый вопрос. В итоге преподы оставили ее в покое, поскольку другие студенты, хоть и зубрили лекции по ночам, все равно отвечали на семинарах хуже нее.

Будущая инженерно-техническая профессия Киру волновала мало. Гораздо больше ее привлекал спорт и компьютеры. Однако родители поставили условие: вначале получи диплом о высшем, а потом делай все, что пожелаешь. Кира с отцом и мачехой не спорила, себе дороже. Тем более, что они пока кормили и давали карманные денежки. Ладно, пусть радуются, что она покорно получает высшее. Кира верила, что судьба рано или поздно даст ей шанс проявить себя.

Когда Варе исполнилось пять лет, ее отцу предложили место в ведомственном детском саду. В тот день папа пришел с работы счастливый. Гордость распирала его, хотелось скорее поделиться хорошей новостью с женой. Мол, он не просто в семье главный добытчик. Он ещё умеет «решать вопросы» и добывать для семьи блага, которые у нас порой дороже денег.

К изумлению и досаде отца, мать его не поддержала:

– Пойми, наша Варюша – не садовский ребенок! – отрезала она, дав понять, что разговор окончен.

– Что за глупость – не садовская. Тогда какая? – изумился отец.

– Робкая, тихая, не умеет за себя постоять, чуть что – в слезы. Над ней в садике сбудут смеяться все – и дети, и воспитательницы. Затравят нашу девочку! Варенька даже в гостях у тети в туалет попроситься стесняется, а в незнакомом месте – тем более. Сожмет зубы и будет терпеть до последнего. Если описается – накажут. Представляешь, какая травма будет у ребенка? Кто станет вникать в ее вкусы и привычки – дескать, отварную рыбу она не ест и молоко с пенками не пьет? В группе таких «необыкновенных» штук тридцать, на всех не угодишь. Лично я мой детский сад вспоминаю как фильм ужасов. За столом в меня все силой запихивали. Любишь манную кашу с комочками, не любишь – кого это волнует? Пока все не съешь, из-за стола не выйдешь. Меня даже однажды вырвало, когда воспиталка запихнула в меня эту манку через силу. До сих пор страшно вспоминать, как она бесилась и кричала, что ей пол из-за меня придется мыть. Даже в угол поставила, стыд-то какой! Знаешь, мне еще повезло. Одного мальчика, который в тихий час описался, она раздела и поставила голым на подоконник, чтобы все показывали на него пальцем и смеялись. Не знаю, каким он потом вырос после таких издевательств. Скорее всего, сам стал издеваться над слабыми. психологи говорят, что подобная травма – на всю жизнь.