Единственным, кто удостоился этой чести, стал Иван. Они познакомились с Лилей на свадьбе друзей. Танцевали весь вечер, боясь даже на минуту отойти друг от друга, потом гуляли почти всю ночь по улицам, потому, что не могли наговориться, а уже через неделю решили пожениться.

Их скоропалительного решения родители не одобрили, но Ивану и Лиле было все равно кто и что скажет.

Они согласились подождать с регистрацией, но уже не мыслили даже минуты друг без друга. Мать Лили, приходя иногда в квартиру дочери, пока та была в институте или на работе, видела, что Лиля живет там явно не одна, но молчала. Иван ей нравился. Серьезный, молчаливый, очень спокойный. От него так и веяло надежностью. А какой матери не захочется отдать свою дочь в надежные руки?

На свадьбе Лили и Ивана она плакала так, что ей то и дело предлагали то воды, то валерьянки, но это были слезы радости. Лиля обнимала мать, пытаясь успокоить ее, а сама не сводила глаз с того, кто стал для нее самым близким человеком после мамы.

Благодаря своему характеру и отменному терпению, которому научила ее мама, Лиля сумела найти общий язык с родителями мужа. И хотя видела, что свекровь поглядывает на нее искоса, когда Иван в очередной раз разводит руками на вопросы о внуках, понимала, что та ее жалеет, а не осуждает.

Детей Лилия с Иваном так и не нажили. Ходили по обследованиям, лечились, горевали, а потом смирились, решив, что если уж так угодно было небу и родителями им не стать, то стоит жить друг для друга, стараясь не думать о том, как могло бы быть.

Поначалу получалось неважно. Не говоря ничего, они втайне винили каждый себя в том, что семья так малочисленна. Страдали по-своему, думая, что нужно бы отпустить партнера, ведь, возможно, с кем-то другим все сложится иначе. Но сил в себе ни один, ни другая на это так и не нашли. Жили по инерции, удивляя окружающих отношением и заботой друг о друге.

Прорвало их лишь раз, сразу после серебряной свадьбы. Они уехали тогда в небольшое путешествие, которое планировали уже давно. Жили у моря какое-то время, а потом поехали в горы. И что нашло там на них, объяснить потом не могли долгие годы. Уйдя как-то раз без проводника по уже знакомой тропинке, они вдруг начали говорить так, как не позволяли себе никогда до этого. Что-то кричали, слушая, как эхо возносит их общую боль к небу, обвиняли друг друга и себя, а потом просили прощения. Плакали и смеялись снова и снова. А когда опомнились, оказалось, что высказано было все, что накопилось за эти годы. И в сухом остатке лишь понимание того, что стали они лишь ближе друг к другу, ведь расстаться даже на миг немыслимо… Невозможно…

Домой, в Москву, они вернулись обновленными и спокойными. Какой смысл оглядываться назад, когда большая часть пути уже пройдена? Не лучше ли взяться за руки и идти дальше столько, сколько отмерено, без упреков и злости? Ведь какой путь ни возьми, он покажется слишком коротким, когда тот, кто рядом, вдруг отпустит твою руку и уйдет вперед, не в силах даже обернуться в ответ на твой удивленный вопрос:

– А ты куда? Без меня…

Лиля задавала этот вопрос снова и снова на протяжении тех двух недель, что прошли с того дня, как она узнала, что Ивана больше нет. Сначала вопрос этот звучал удивленно, потом зло, а после с горечью и обидой. Она не спала по ночам, перебирая свою жизнь снова и снова, пытаясь понять, не обидела ли где-то ненароком того, кто был ее светом все эти годы и дал ей так много любви, что казалось, она никогда не закончится. Лиля все еще чувствовала, что любовь эта, золотая, теплая, нежная, как прикосновения губ Ивана к ее щеке по утрам, до краев наполняет ее сердце.