И пусть мечта Кати станет реальностью далеко не сразу. И пройдет не один год, прежде, чем знакомая калитка распахнется и Сергей возьмет за руку свою новую жену, чтобы ввести ее в свой дом. И мечта эта будет уже совсем другой, ведь место Сергея в ней будет уже не первым и даже не вторым…
Какая разница?
Главное ведь то, что люди должны быть счастливыми. Ведь тогда рядом будут счастливы те, кого это счастье, выпестованное, долгожданное, полное, коснется. И неважно, будет ли это маленькая девчонка с синими, как васильки, глазами или кот, сидящий у нее на руках и выводящий свою песню для той, что достойна любви и счастья больше, чем любая из живущих на этой земле. Ведь имя ей – мама…
И пусть родной она будет только карапузу, спящему в коляске у заново разбитого цветника во дворе дома Сергея. Какая разница? Главное ведь то, что этим именем будут называть ее еще двое и отнять это право у них никто и никогда не посмеет.
Веник
Лидия Васильевна Круглова купила новый веник.
Хороший такой, большой, с удобной ручкой. Мечта, да и только!
Скажете, то еще событие? Ну, веник! Ну, купила! Подумаешь!
А вот для Лидии Васильевны это было еще какое событие! И дело было вовсе не в том, что новый веник ей нужен был в хозяйстве уже давно, так как старый совсем истрепался. О, нет! Повод для покупки был самым, что ни на есть, особенным.
Лидия Васильевна Круглова готовилась полностью изменить свою жизнь.
Да-да! Вот так глобально. В пятьдесят с хвостиком. Взять и придумать себе новую жизнь! Потому, что жить по-старому стало совершенно невыносимо…
Лидия Васильевна маршировала от рынка к своему дому, помахивая веником и слегка пугая прохожих своим чуть диковатым взором, который мнился ей сейчас орлиным и грозным, и пыталась понять, как она докатилась до жизни такой распрекрасной.
Ответ был прост и понятен, но принять его Лидия Васильевна не могла. А скорее не хотела. Потому, что формулировать умела как никто и отлично понимала, что единственно верным ответом в данной ситуации будет – а сама ты, Лида, виновата! Просилось, конечно, словечко покрепче, но Лидия Васильевна женщиной была культурной, работала завучем в школе и блюла себя всегда. Даже тогда, когда очень хотелось отринуть все маменькины установки, заложенные в далеком детстве, и вспомнить папенькино емкое: «Чтоб тебя! Раскудрить твою черешню!»
Что за черешня и что с ней надо такое сделать, Лидочка поняла годам к шести. Да и то не сама. Мальчишки во дворе объяснили. Это был единственный раз, когда мама отпустила Лидочку погулять во двор одну. Больше она подобной ошибки не повторяла. Словарный запас Лидочки в тот день обогатился множеством идиом и интересных выражений, так как она решила последовать совету бабушки, которая считала, что в любом деле нужно разбираться досконально или не разбираться вообще. На вопрос мамы, чем она занималась во дворе, Лидочка продемонстрировала всю свою осведомленность, чем довела родительницу до сердечного приступа, а отца – до истерики. Он хохотал так, что мама Лидочки решила повременить с угрозами отбыть на тот свет сию минуту и принялась распекать мужа за неуместную, по ее мнению, реакцию на выходки единственной дочери.
Лидочку отшлепали, поставили в угол и лишили сладкого. Так она усвоила, что крепкие выражения не самый лучший способ выражать свои эмоции, но все, чему ее учили мальчишки во дворе, зарубила на своем прекрасном, усыпанном веснушками, курносом носу. Вдруг пригодится?!
Пригодилось. Почти полвека спустя. И сейчас Лидочка, отбросив излишнюю щепетильность, помянула маму всуе и принялась вспоминать все то, чему научили ее в детстве уличные мальчишки.