Чей взгляд, не обещая – не бросает,
Не притворяется, и потому сильней?
Сильней мечты, сильнее, даже, правды,
Что сердце заставляет понимать:
Да – встретятся какие-то преграды.
Да – очень много можно потерять…
…Кого?
Сон
Я видела сегодня
Прекрасный сон
О том,
Как медленно заходит
Луна.
И небосклон
Сияет перламутром –
Предвестником зари…
Волшебный сон под утро.
Да.
Что и говорить.
Письмо
Покой, мой друг! Покой и тишина.
Я в первый раз в урочище лесном.
И чувствую, что в воздухе она,
Каким-то летним поселилась днём.
Потом подумала, осталась насовсем
(Хотя, быть может, лишь до темноты
Такая вязкая, как будто ложкой ем);
И тишь вокруг на полторы версты.
Лишь где-то наверху, в ветвях сосны
Пищала пташка малая неловко,
Раздался "чик" и смолкнул до весны.
(Для песен в тишине нужна сноровка!)
Я был тут час. Клянусь! В ушах звенело:
Ни скрипа дерева, ни шорохов в тени
И не одной неосторожной трели.
Тот скромный "чик" и я были одни!
А я, признаюсь, утомившись шумом
Был тишиною этою богат,
Забыв про все свои мирские думы.
Чему, признаюсь, несказанно рад.
Очарование
Смотрю в окно – и очарован:
И днём, и ночью мне знакомый,
Тот мост, что к дому припаркован,
И по нему летят такси,
Идёт ремонт путей трамвайных,
А ниже поезд по Центральной
Московской Кольцевой, как лайнер
Меж фонарей змеёй скользит.
Дорожка под окном из камня,
Шоссе мигает огоньками,
И хочется достать руками,
Луну, что над землёй висит.
Ведьма
"Чирик-чик-чик", сказала мышка.
"Мур-мяу", мяукнул петушок.
Никто не понял, как так вышло.
"Гав-гав", пролаял лягушок.
А где-то в чаще, у болота
Смеялась ведьма, морща нос.
И рядом с ней смеялся кто-то,
Кто шерстью чёрною зарос.
Заклятье – лесу на потеху –
Она придумала с утра.
И закачался лес от смеха:
Вот ведь забавная игра!
То было утром, на рассвете.
Но мама крикнула: "Олесь!
На завтрак!"
И с хозяйкой вместе
Ушёл котёнок – мясо есть.
Трава
О, как легко, лишь росчерком пера
Случайная судьба решается порою.
В наветах, кляузах. И свистом топора
Закончилась.
И вырастет травою
Безвинных оправданье.
Всем живым
Она укором будет бесконечным.
Трава.
Как лик весны, как гимн,
Как торжество сознания над речью!
Листья
Две птички ржаво-золотистых листьев
И каждая из них так просится в полёт –
Скорей избавиться от застарелой мысли,
Что смерть пришла! Что золото умрёт!
Скорее вниз! К свободе, к воле, к жизни!
К полёту дивному!
(его не оборвать…)
Но ветра нет…
И крылья их повисли…
О птицы-листья! Сколько ещё ждать?..
Двери
В коридоре стояли двери,
Упираясь плечами в стены.
Под дверями пласталось время,
Оболочкой ушедших лет.
И стонали петлями двери,
Осуждая за слабость время,
Между ними метались тени,
Выдавая себя за свет.
За дверями рычали звери
Пустоты, глухоты, неверья –
Хороводы стальные звеньев
Отгоревших хвостов комет.
Под дверями стонало время,
За дверями рычали звери,
А в палате, теряя нервы,
Плакал брошенный человек.
…И ему не мешали звери,
Только выли от боли стены…
И звеня, задохнулось время
Под плеснувший в руке пистолет…
Задумчивость
Вот ты молчишь. И мысль, и взгляд, и брови
Сосредоточены на чём–то недоступном.
И я внимаю, покорясь без боя,
Не требуя у тишины уступок.
Не разрушаю целостность сознания
Осколками бессмысленными слов.
Задумчивость – такое состояние,
Она слегка похожа на любовь.
Ожидание
Природа замирает…
В солнце, в звуках
не чувствуется прежней глубины,
Как в музыке отсутствие струны
Необходимой и привычной слуху.
Ещё играет света ликованье,
Но птичьи трели спрашивают утро
О времени.
В тоске неясной, смутной.
И всё вокруг застыло ожиданьем.
Снег грянет вдруг. И робко, и внезапно,
Себя предвосхитив собраньем туч
К земле сошедших с поднебесных круч.
А птицы всё же вопрошают: "завтра?"