– А вчера я не дал ответа на этот вопрос?

– Вчера мы все боролись за существование, это другое. Как только появится хоть какая-то определенность и стабильность, многие размякнут. Да. Найдут себе хорошенькую девушку, построят дом и заживут припеваючи, надеясь, что кто-то, вроде нас, разберется, если что. Кто знает, насколько огромен этот мир, может, мы не прошли еще и сотой процента. А ведь большинство из нас уже перебито.

– Я тебя понял, – ответил Ноэль, – тогда – да, я с вами. К тому же, возможно, пройдя игру, мы наконец-то сможем выбраться.

– Именно, – тёмный эльф наконец моргнул, переводя взгляд куда-то в пол, на свои босые бледно-синие ноги, аркады голубоватых вен на изогнутых ступнях.

От тяжелого удара сверху задрожал потолок. Сильвер закатил глаза, оттолкнулся ногой и поглубже вжался в кресло, пряча руки в широкие рукава камзола.

– Увидимся вечером, может быть. Прикрой, пожалуйста, дверь, и скажи этому троллю не греметь.

Идя за линией последних домов, шурша высокой травой здешних необъятных лугов, эльф наконец вспомнил, что хотел посмотреть количество выживших. Концентрируясь, он с удивлением обнаружил все тот же онлайн, точных цифр мечник, конечно, не помнил, но игроков по-прежнему чуть-чуть не хватало до трёхсот тысяч. Интересно, что бы это значило. Вряд ли те НИПы, которые с удовольствием их убивали, оставшихся вдруг решили не трогать. Значит, они ушли. Но куда?

Аррелион поистине громаден. Из-за того, что первый и последний респаун игроков состоялся в северной части города, там все и осели. Восточные врата вели к реке, терявшейся на горизонте. Западные тоже выходили на дорогу, походившую на ту, по которой они добирались в Гобби. Южные же ворота, по сути, противоположные деревне, находились так далеко, что Ноэль их и не видел ни разу, поскольку Аррелион сильно вытянут с севера на юг.

Гадая, что лежит по ту сторону известной им на данный момент карты и желая поскорее выспросить это у Лаурен, Ноэль, дошедший почти до кромки леса, услыхал отголоски людской речи. Через несколько минут меж стволов деревьев, изрезанных тенями от предполуденного солнца, показались игроки.

В группе людей, эльфов, орков и гномов, что устало плелись после охоты, громко смеясь и предвкушая вкусный обед, мечник разглядел белокурые волосы Мирилет. Рядом с ней, держа на плече труп огромного кабана, шел орк. Ноэль ступил под тень дуба, желая дождаться игроков и вместе с ними возвратиться в деревню.

Когда они прошли вперед, и танцор влился в их веселую толпу, орк что-то пробасил и смачно хлопнул Мирилет по выпуклой попке. В ответ девушка лишь звонко рассмеялась.

Он молча шел вместе с группой, потрескивая валежником. Взгляд его неотрывно глодал обтянутые грубой тканью ягодицы, чья хозяйка с теплом отреагировала на столь вульгарный жест. Ноэля обуяло несколько чувств, и он с облегчением отметил, что среди них не было ревности. Какой-то толикой своего сознания он все же опасался однажды захотеть эту девочку и начать думать о ней, как о своей, но теперь, когда пришло время проверки этого чувства, он с успехом её провалил.

Мечник размышлял о другом. Знает ли этот орк реальный возраст Мирилет? Знает ли Мирилет, что взрослые мужчины делают с женщинами, которые им нравятся? Хотя, конечно, уж теперь-то она знает. Ноэль напряг память. Тринадцать лет… Постепенно он уверился, что в этом возрасте, по крайней мере так было в его детстве, он уже знал все об отношениях между мужчиной и женщиной. Наверное, нынешние дети узнают о сексе вообще еще до школы. Впрочем, может, так было всегда?

Досадуя собственной возможно неправильной оценке девушки, эльф вместе с тем радовался шансу избавиться от неё. Может, она и не такая слабая, какой показалась при первой встрече, но думать о ком-то ещё, кроме себя, в нынешнем положении ему не хотелось.